Гаст - Эдвард Ли

- Не просто интриговали. Они нам нужны, - сказала она. Щупальце кальмара проскользнуло между ее губами в рот. - Пещерные люди хотели верить в существование призраков, потому что эта идея подкрепляла древние мифы о загробной жизни.

Колльер нахмурил брови.

- Призраки - это не только доказательство загробной жизни, но и доказательство существования неземного мира или ада. Если пещерный человек действительно верит, что в лесу бродят призраки, то кем же они могут быть, как не спасенными духами? А если есть неспасенные духи, то, конечно, должны быть и спасенные. Следуешь кодексу - попадаешь в рай, не следуешь кодексу - становишься призраком, бродящим по ночам в лесу.

Колльер попытался сделать больше замечаний, не будучи адвокатом дьявола.

- Значит... не объективно?

- Я не беспокоюсь об этом, потому что каждый день вижу реальность Бога.

- И как же это выглядит?

- Ты должен попросить Бога увидеть, Джастин, - почти воскликнула она. - Это личное. Это между Богом и человеком. Если я скажу что-то еще, то снова стану похожа на святошу. Мне не нужно объяснять, почему я верю, что Христос - мой Спаситель...

- Нет, нет, я не просил тебя об этом, - поспешил Колльер. - Я понимаю, что это личное, - он боялся, что разговор становится слишком щекотливым. Если бы он сам заявил о каких-то серьезных христианских идеалах, Доминик уличила бы его в фальши. - Я верю в Десять заповедей, Нагорную проповедь и все такое. Моя проблема в том, чтобы следовать им. Вернемся к тому, о чем мы говорили раньше. Слабость.

Она просто посмотрела на него и кивнула. - Люди не сильны - с тех пор как Ева надкусила яблоко. Вот почему Бог дает нам выход. Мы либо находим его, либо нет.

Он попытался вникнуть в суть.

- Тогда что же нашел Харвуд Гаст? Ты говоришь, что знаешь, что Бог есть, потому что видела доказательства Его существования в своей жизни.

- Конечно. Много раз.

- Значит, если ты знаешь, что Бог есть, значит, ты знаешь, что есть Рай, а если ты знаешь, что есть Рай, значит, ты знаешь, что есть Ад?

Она рассмеялась.

- Да.

- Тогда, может быть, все эти хлопковые поля прокляты. Может, в доме Гастов действительно водятся привидения, а Харвуд Гаст действительно заключил договор с дьяволом или демоном, как предположил Сут. Может быть, все эти истории - правда.

Она пожала плечами.

- Я согласна с такой возможностью.

- А что насчет тебя? Я верю тебе, когда ты говоришь, что видела доказательства существования Бога в своей жизни. А ты когда-нибудь видела доказательства чего-то другого?

Ее великолепные глаза сузились.

- Чего?

- Разве за обедом ты не намекнула, что видела что-то в гостинице? Я просто хочу знать, не наблюдала ли ты здесь чего-нибудь, что могло бы навести на мысль, что все это не просто...

- Чушь? Ну, если честно, я могу сказать... может быть. Но я не скажу, что это было.

Колльер вздохнул.

Теперь она ухмылялась.

- Я знаю. Я тоже ненавижу, когда люди так поступают. Но я не хочу ничего говорить, потому что тогда ты действительно подумаешь, что я сумасшедшая.

- Клянусь, я этого не сделаю, - умолял он. Колльеру все вокруг говорили одно и то же. - Я ни за что не подумаю, что ты псих.

- Ну... - её взгляд метнулся к официантке. - О, вот чек. Я оплачу за себя...

- Я не позволю, - Колльер протянул официантке деньги с большими чаевыми. Затем он облокотился на стол.

- Расскажи мне.

Ее нежелание было искренним.

- Хорошо, но не здесь. Ты заплатил за ужин, так что с меня десерт...

* * *

"Мороженое с горячей помадкой поверх... кальмара", - с недоверием подумал Колльер.

Он выбрал большое квадратное печенье и вслед за Доминик вышел из кафе-мороженого на углу. Они сели на скамейку перед полукруглой полустеной из старого кирпича и раствора, на которой красовалась большая пушка. У пушки не было колес, но она стояла на круглой направляющей и поворачивалась; рядом с ней возвышалась пирамида толстых снарядов. Колльер обратил внимание на одну из вездесущих исторических табличек: ДАЛЬНОБОЙНАЯ АРТИЛЛЕРИЯ "БАРБЕТ" И 6,4-ДЮЙМОВАЯ ПУШКА ОБРАЗЦА 1861 ГОДА, УСТАНОВЛЕННАЯ НА ШТЫРЕ.

"Мир пострадал", - подумал Колльер.

За ними из сгущающихся сумерек показались туристы.

Доминик с жадностью вгрызалась в мороженое. Смакуя каждую ложку, Колльер видел влажный блеск ее губ и кончика языка в далевской ясности; сумерки витали вокруг сияющего лица и блеска драгоценных камней в глазах.

- Я такая свинья, но это так вкусно, - упивалась она. - Ты точно не хочешь немного?

- Нет, спасибо, я сыт.

Когда он представил себе реакцию своего желудка на мороженое, смешанное с корейскими специями, кальмарами, говядиной и полусваренным яйцом, а также на все пиво, которое он сегодня выпил, его бросило в дрожь. В общем, ему пришлось заставить себя съесть печенье.

Потом он представил себе кое-что еще: когда она поднесла следующую ложку к приоткрытым губам, она замерла. Внезапно она оказалась топлесс и сидела на скамейке, как шлюха, - причудливая христианка, вернувшаяся к своим распутствам из колледжа...

Ее рот втянул мороженое с ложечки, оно оставалось на языке, пока не растаяло, а затем губы извергли его. Белые сливки, приправленные горячей помадкой, стали медленно стекать по ее подбородку, по горлу и между грудей. Он остановился в ее пупке, и тогда фантазия заставила Колльера встать на колени и вылизать его. Его руки обхватили ее бедра и скользнули вверх по ребрам, а язык проделал обратный путь. Он вылизал восхитительный пупок, а затем присосался к трепещущему животу. Его рот чувствовал, как возбужденная кровь бьется в сосудах под сочной, совершенной плотью. В голове не было никаких мыслей, только плотская жажда. Она стала его собственным мороженым. Когда его язык ласкал ее декольте, ее груди прижимались к его щекам, а член превращался в острый штырь. Ему хотелось встать прямо сейчас и поманить ее рукой, чтобы она поласкала его, а потом спустить ей на живот. Но... Еще нет... Он должен был закончить свою сладкую, сиропную трапезу.

Когда его язык провел по кресту, покрытому помадкой, он отшатнулся.

Это жгло, как маленькое клеймо.

- И, видишь? Это одни из самых первых следов, вот здесь.

Голова Колльера вынырнула