Обезьяны в бизнесе. Как запускать проекты по лучшим стратегиям Кремниевой долины - Антонио Гарсиа Мартинес
Глава 20
Разветвляющиеся тропинки ждет разное будущее
Царство Небесное подобно царю, который сделал брачный пир для сына своего… Царь увидел человека, одетого не в брачную одежду. Говорит ему царь: «Друг! Как ты вошел сюда не в брачной одежде?» Гость же молчал. Тогда сказал царь слугам: «Связав ему руки и ноги, бросьте его во тьму внешнюю, там будет плач и скрежет зубов». Ибо много званых, а мало избранных.
Евангелие от Матфея, 22:2, 11–14
ВТОРНИК, 5 АПРЕЛЯ 2011 ГОДА
$10 МИЛЛИОНОВ.
Twitter официально вернулись в игру. Наконец, они обратились к нам с реальным предложением. Хоть мы и не увидели нормального соглашения с прописанными условиями – а дьявол кроется именно в таких деталях, – было очевидно, что Twitter поддались сумасшествию технологического пузыря 2011 года. Выдвинутое нами препятствие оправдало себя. Даже Сакка и я не могли не согласиться: это было соблазнительное предложение.
Пока я наслаждался опьяняющим счастьем, зазвонил телефон.
– Привет, Антонио!
Долгожданный звонок от Амина раздался в шесть тридцать вечера. Он собирался отчитаться о результатах проктологического дня наших собеседований в Facebook.
– Ну, я поговорил с нашими инженерами и получил от них финальный ответ.
Если бы Аарон Соркин адаптировал эту историю для кино, здесь бы скрипки начали жалобно пиликать в честь нарастания напряжения.
– Вынужден сообщить, что мы не будем продвигаться дальше со сделкой AdGrok. Отзывы об Аргирисе и Мэтте были неоднозначными, так что я не думаю, что это будет правильный шаг на данный момент.
Черт!
Получи еще раз ногой в свою покрытую шрамами морду, мальчик из стартапа.
– В интересах AdGrok, могу ли я узнать содержание этих отзывов хотя бы частично? – пробормотал я.
Амин переключился на слегка приглушенный и напряженный тон конспиратора, будто бы прятался в кустах – на самом деле, как я предполагал, он находился за закрытой дверью переговорной. То, что он сделал дальше, можно назвать безвозмездным исполнением обязанностей драгомана. Возможно, Аргириса бы и взяли, но Мэтта точно нет. Несомненно, МРМ был талантливым инженером – но в Facebook были очень специфические представления о великих инженерах. Также там была некая преграда со стороны этого туманного «соответствия корпоративной культуре».
После всех дней, что я провел на собеседованиях, я понимал, что МРМ и Facebook сойдутся так же хорошо, как хиппи из Беркли и морской разведчик-снайпер. И я был прав.
– Мне жаль, Амин. Спасибо за то, что уделили нам время – и вы, и весь Facebook.
– Подожди. Это были отзывы об инженерах. Отзывы о тебе были другими. Мы хотели бы, чтобы ты присоединился к команде рекламы Facebook. Отзывы о тебе были прекрасными, и все всерьез почувствовали, что ты очень сильный кандидат.
Мой ум слегка запнулся на этой фразе. Когда сомневаешься, действуй скромно.
– Ну… Амин, вы понимаете, у меня есть обязательства и перед AdGrok, и перед той другой сделкой, которую нам предложили. Мне надо будет подумать.
– Подумайте. Но, еще раз, мы бы действительно хотели, чтобы вы работали в Facebook.
Я неожиданно поднял взгляд к окну нашего офиса. Во вполне объяснимом поиске уединения я изолировал себя на балконе. Аргирис был внутри и смотрел на меня, взволнованно нахмурившись. Он ждал ответа с таким же нетерпением, как и я. Я поднял два пальца и проговорил одними губами: «Две минуты» – чтобы дать ему понять, что мне нужно еще время. Он кивнул и снова уставился в экран.
Что я должен делать, черт возьми? Я не могу объявить это ребятам – по крайней мере, сейчас.
Незаметно, делая вид, что я что-то перенастраиваю в своем телефоне, я положил трубку и набрал Британскую Трейдершу. Несмотря на то, что мы разъехались несколько месяцев назад и официально были не вместе, мы все еще регулярно общались. С матерью своих детей так просто контакты не разрывают, а кроме того, она хотела послушать про сагу AdGrok.
– Привет, что там?
– Смотри что. Facebook не хотят брать ребят, но они хотят взять меня. Аргирис сейчас здесь. Я не знаю, что делать.
Британская Трейдерша была женщиной из нефтяной индустрии и ничего не понимала в тонкостях технологической сферы. Зная, что я полностью лишен большинства человеческих ограничений или морали, она быстро устроила мне проверку на исправность в рамках мышления большинства.
– Не говори ребятам. Это разрушит их уверенность в себе. Ты придумаешь какой-нибудь способ разобраться с этим.
Мы прошлись по ситуации, я обрисовал прочие детали, она поделилась их восприятием.
Я посмотрел на часы. Почти шесть. Через несколько минут Аргирис пулей умчится к Симле – девушке, которая потом стала его женой. Если продержусь еще несколько минут, его уже не будет в офисе. Я смогу проигнорировать ребят на мейле, а ночью все обдумать.
Британская Трейдерша и я продолжили разговаривать. Как дважды два, Аргирису позвонила его вторая половина. Он резво сорвался с места и убежал с озабоченным видом.
С заметным облегчением я закончил разговор с Британской Трейдершей, запаковал свой набор стартапера из лэптопа и сумки через плечо и убрался прочь – на случай, если Аргирис вернется.
Вот вам немного Истории, с большой буквы И.
Мои родители сбежали с Кубы в 1961 году, когда кубинское правительство показывало по телевизору политические казни, словно это был Супербоул. Смертные приговоры подписывал этот аргентинский маменькин сыночек Че, чье лицо украшает столько футболок дезинформированных хиппи. Как и многие другие, мои отец и мать улетали несовершеннолетними, одни – паникующие родители в последнюю минуту запихнули их на один из последних рейсов, предвидя (верно), что из-за железного занавеса самолеты будут еще долго пролетать мимо Кубы.
С собой можно было взять двадцать килограммов багажа. В них должна была уместиться вся жизнь.
По сравнению с моими родителями бабушке пришлось столкнуться с гораздо более серьезными трудностями при выезде из страны. Два с лишним килограмма ее багажа заняла такая насущная вещь, как тяжелый, твердый, будто алмаз, набор домино. Дубль-девять вместо дубль-шесть (Куба – единственная страна, где принят такой стандарт игры), обратная сторона кости зеленая. Весь набор упакован в крепкую, но простую деревянную коробку. Этот набор домино стал сосудом памяти, единственной связующей нитью в расколотом революцией мире, сдавленным в тисках холодной войны. Он напоминал о закатах на веранде, о душевных разговорах с друзьями, о чернильно-черном кофе, который пили поздно ночью под щелканье костей домино.
Где теперь этот набор?
Лежит, неиспользуемый, в шкафу. Благодаря Zynga, Facebook и другим компаниям старые кубинцы вроде моей матери оказались слишком заняты социальными играми вроде FarmVille. Они уже не собирались вокруг стола, чтобы постучать костяшками, которые с такими усилиями вывезли контрабандой. Они слишком заняты, покупая розовые тракторы за $0,99 и пятнистых цифровых коров за $1,99.
Facebook заставил старых кубинских леди играть в компьютерные игры! И платить за это!
Вдумайтесь на секунду в это чудо.
И это были не только старые кубинские леди.
В декабре
