Джентльмен на золотом дублоне - Клад - Татьяна Ренсинк

Элиас смотрел на дублон и вспоминал, как этим утром, собравшись сойти на берег, разглядывал его. Монета лежала на столе, а её таинственная аура будто звала к себе. Взяв её в руки и встав ближе к окну, Элиас снова пристально смотрел, гладил и спросил:

- Взять тебя с собой?... Что в тебе такого? Кто такая Анна? Почему ты, монета Пабло, так была дорога Вантале? Как память ли?... Жаль... Очень жаль, что не все тайны можно раскрыть...

Стукнув банкой Элиасу в плечо, девушка побудила вернуться от воспоминаний. Она была недовольна и возмутилась, тараторя на испанском:

- Каков сеньор жадный! Сначала даёт, а потом забирает! Жадный! Негодяй!

Она снова стукнула его банкой в руку. Элиас не успел прийти в ярость от её поведения, как рука дрогнула, а дублон подлетел в воздух. Элиас следил за ним, пытался поймать, но монета отскакивала от его руки и в конце-концов упала на землю, прямо к ногам девушки. Та тут же нагнулась, как и Элиас, чтобы скорее схватить монету, и крикнула:

- Потерял — моя!

- Никогда! - крикнул Элиас, и в тот момент они оба ударились со всей силы лбами.

Не заметили они, не ожидали столкновения. Искры и тёмные круги в глазах обоих... Ошарашенные взгляды пока без других эмоций... Константин стоял, опираясь на трость перед собой обоими руками, и с удивлением наблюдал за ними. Те же синхронно схватились за место ушиба, сморщились от боли и взирали друг на друга, словно обиженные дети.

- Якоря бы тебе в глотку, - сквозь зубы прошипела девушка и, смекнув, тут же схватила дублон.

- Свинья, - поднялся с подступившим гневом Элиас.

Он с отвращением смотрел на неё, растрёпанную, грязную, от которой веяло слегка уловимым, но крайне неприятным запахом. Девушка же тем временем смотрела на монету с широко раскрытыми глазами и будто видела какое чудо.

- Отдай! - выхватил Элиас дублон.

Он тут же спрятал его в карман и подставил локоть Константину, чтобы тот стал держаться:

- Уйдём отсюда, - сказал он на их родном языке.

- Ещё не хватало потерять монету Пабло здесь же, в Кадисе, откуда он родом, - усмехнулся тот, не веря произошедшему.

- Эй! - хотела девушка что-то ещё сказать, сделав к ним шаг, но Элиас вытянул руку между ними и на испанском воскликнул:

- Не приближайся, вонючка! Пошла прочь, пока остальные монеты не отобрал, крыса!

- Лучше подари ей цветы, - вставил спокойно Константин.

- Чего это я буду нищенке цветы дарить? - уставился поражённый Элиас с широко раскрытыми глазами в ответ.

- А знаешь, что цветы приносят радость и делают добрее? - улыбнулся тот, но Элиас отправился с ним уходить:

- Нет.

- Подлец! - оторопев, девушка выкрикнула это ему уже вслед, когда Элиас со своим спутником уже был на достаточно дальнем расстоянии по направлению в город. - Я тебе покажу крысу...

* - из (Любовь и Ненависть) Cantos populares espanoles recogidos, ordenados e ilustrados por Francisco Rodriguez Marin. Перевод К. Бальмонта, 1908 г.

Глава 11 (нищенка... подруга... дублон...)

Девушка долго смотрела вслед Элиасу и Константину. Те уходили к зданию порта, где вокруг площади располагались трактиры и различные лавки с товарами для моряков, кораблей, а также — аптека. Элиас не оглянулся. Константин время от времени останавливался, устало перебирая ногами, что-то спрашивал, но потом они продолжили путь зданию портового.

Медленно развернувшись, девушка опустила взгляд на банку с монетами. Их было всего пять. Три свои и две только что полученные. Она вспоминала монету, которую Элиас случайно бросил ей в банку и снова забрал. Она вспоминала, как держала её в руках и что видела... На том дублоне не было даты, но имелась надпись с именем короля Филиппа пятого и его профиль.

Девушка шла к берегу, подальше от порта. Туда, где трава была не протоптана, а на песке у воды — ни следа. Опустившись на песок, девушка поставила банку с монетами рядом, а сама обняла колени и стала смотреть, как волны время от времени нежно накрывают песчаную рябь. Девушка пыталась изо всех сил себя заставить терпеть ту боль, что разрывала изнутри: обиду, тоску... Но одиночная слеза всё же предательски вырвалась на волю и обжигающе покатилась по щеке.

- Анхелика? - с удивлением раздался рядом женский голос.

Девушка украдкой взглянула в её сторону и узнала подругу. Чуть старше её, привлекательная, в аккуратной одежде, с ароматом нежного жасмина и красиво убранными каштановыми волосами. Подруга была намного выше по социальному статусу, но ту это явно не смущало.

Зная, что подруга пришла поддержать, но не имея желания принимать поддержку или что пока говорить, Анхелика стала вновь смотреть на волны и песок. Только теперь слеза за слезой накрывали её щёки и исчезали в рукавах старого, потёртого платья. Подруга села рядом. Она недолго с жалостью наблюдала за нею, вздохнула и обняла за плечи, прижав в свои объятия:

- Ну же, малышка,... кто обидел? Я видела в окно кареты, ты просила милостыню у каких-то господ. Я видела всё... Что тебе такое сказали?! Я думала, ты сильнее... Ты же была сильной. Эй! - встряхнула она её слегка. - Где моя задорная Анхелика? И почему Анхелика не хочет ко мне домой? Ведь там чисто, уютно, еда и все удобства. Зачем опять надела лохмотья, измазалась навозом и уехала сюда?

Только та лишь мотала головой. Ясно было, не может говорить. Подруга видела её состояние, пока не зная причины, и потянула подняться. Она увела её к трактиру, уединилась с ней в одной из комнат на втором этаже и, посадив за стол и налив бокал вина, заставила сделать глоток:

- Молодец... Расслабься, - вздохнула она.

Анхелика недолго ответила грустным взглядом и внезапно выпила весь бокал до дна. Подруга же села напротив, вздохнула и, подперев голову рукой, стала смотреть в окно:

- У меня такое состояние было от несчастной любви, - усмехнулась она от воспоминаний. - Гадёныш до сих пор не забывается.

- Ты любишь, - всхлипнула Анхелика