Невеста змея - Валерия Аристова

— Саванна, — сказал Генри, чтобы подбодрить Анджелу, — там водятся слоны и жирафы.

Анджела, завороженная прекрасным зрелищем, открывшемся ей в дымке посеребренных утренними лучами солнца облаков, подняла на него янтарные глаза. Золотистые волосы ее растрепались по плечам, и сейчас она была настолько хороша, что Генри впервые захотелось поцеловать ее нежные пухлые губки. Возможно, это сказались ночные танцы, усмехнулся он.

— Я хочу домой, Генри, — прошептала Анджела, — хочу к маме…

Глава 4

Легенды

Ты прекрасна, прекрасна…

Анджела открыла глаза.

Она лежала в каком-то странном месте на широкой перине, окруженная небом. Бескрайние звезды сияли над нею, и, казалось, даже под ногами.

На коленях у ее ложа стоял прекрасный юноша. Серебряные волосы его сияли в свете звезд.

— Кто вы? — спросила Анджела, поднимаясь и садясь в постели.

Она была совершенно обнажена. Увидев, что юноша смотрит на нее, Анджела натянула одеяло на грудь и смутилась.

— Не бойся меня, — он поднялся легким движением и протянул ей руку, — пойдем, посмотрим…

Анджела тут же забыла о смущении. Ее золотистые волосы рассыпались по плечам, закрывая грудь, как волосы леди Годивы. На бедрах ее была шелестящая юбка из серебряной сияющей ткани. Босой ногой она ступила на звездное небо, окунаясь в свежесть ночной тьмы. Юноша смотрел ей в глаза.

— Все это твое, Анджела, — прошептал он, — я тебе все это дарю…

…

— Я правда проспала весь день всю ночь? — Анджела сидела на циновке в пещере, где жил отшельник. Они пришли сюда утром, и Анджела помнила, как упала на пол, успев только подложить под голову чей-то мешок. Неудивительно, что ей снилась кровать с периной. Она так устала спать на земле, считая циновку великой роскошью, что даже во сне ей чудятся кровати и мягкие одеяла…

Лорд Генри сидел у входа в пещеру и смотрел на расстилающийся внизу пейзаж. Он совсем не был похож на юношу из сна, что стоял на коленях у ее ложа. Анджела рассматривала его красивое лицо с мужественным подбородком, с красивыми глазами и полными капризными губами. Но в нем не было и толики утонченности лица ее прекрасного принца. Анджела вздохнула. Как жаль, что такие принцы бывают только во сне. Она бы ступала с ним по звездам, и лежала на лучших перинах в мире… Невесомых, мягких. Генри же может предложить ей только спать на земле…

— Есть будешь? — спросила Элли, — сегодня спустимся в саванну и пойдем смотреть твоих жирафов.

Анджела рассмеялась.

— Вы считаете меня ребенком, да? — спросила она.

Лорд Генри отвел взгляд. Элли же не отвела, но кивнула.

— Ты и есть ребенок. Но это и хорошо. Успеешь еще стать взрослой.

Взросление происходит внезапно, подумал вдруг Генри. Вот жил он в Лондоне, с родителями, старшим братом… Был влюблен в девушку… как ее звали? О не мог вспомнить даже имени. Перед его внутренним взором встало ее милое кокетливое личико. Ах, да, Дэзире… Был влюблен в Дэзире. И мир его был так спокоен, что поездка в Ливерпуль прочь от Дейзи вызвала в его сердце бурю эмоций. Он и ревновал ее, и любил, и желал… Да что он знал об этих всех чувствах? Он скосил глаза на Элли. Что он знал о желании до вчерашней ночи? Что он знал о любви до встречи с Элли? Что он знал о ревности, о счастье? Ничего. Что он знал об опасности? Совсем ничего! За несколько дней в Африке он из беззаботного юноши превратился в умудренного опытом мужчину.

— Святой отец приготовил лепешки и принес молоко, — вырвал его из задумчивости голос Элли.

— Молоко? — Анджела схватила стакан и поднесла к губам, — Господи, я думала, уже никогда не попробую молока!

Она жадно пила, и на губах ее остался след от молока, как у ребенка. Генри подавил желание вытереть ей губы. Но Анджела вытерла их сама, и взгляд ее стал радостным и счастливым. Не она ли вчера чуть не угробила их всех, не желая идти по мосту, и чуть не перевернула мост, когда он нес ее на руках, а она отбивалась и цеплялась за него одновременно? Маленький золотоволосый ангелочек и вчерашняя фурия — это все одна и та же женщина?

Генри отвернулся и снова стал смотреть вниз, на долину. Он не знал, куда идти. Он не представлял даже, как называется город, который они искали.

— Куда мы идем, Элли? — спросил он, оборачивась к ней.

Элли замерла, поставив пустой стакан на пол. Ее глаза, отразившие облака и утренние лучи солнца, посмотрели прямо на него. Сердце Генри прыгнуло и забилось так, что у него заложило уши от шума крови.

— Матамба, — сказала Элли, — это рядом с городом Больших Камней. Зимбабве.

…

Надо ли говорить, что ни название Матамба, ни название Зимбабве не говорили Генри ровным счетом ничего? Старик-монах указал им направление и дал компас, и Генри стало легче на душе.

— Вам нужно пересечь саванну, там, в предгорьях, и будет город Матамба. И недалеко город царицы Савской. Говорят, там она и жила и оттуда являлась к Соломону… Руины… совсем руины. Я был там, но ничего не нашел. Говорят, там живет какой-то местный божок, которому поклоняются некоторые племена. Но даже они боятся ходить в старый город.

— Почему? — спросил Генри.

— Трудно сказать. Боятся гнева божества. Он, говорят, требует жертв, всяких там дев и юношей, которые ему изредка приводят в город.

— И что с ними случается? — Генри весь напрягся, недоверчиво смотря на францисканца.

— Всякое может случится, — махнул рукой монах, — обычно они просто исчезают. Но это все легенды, молодой человек, не стоит верить необразованным дикарям.

— Зачем же они поклоняются ему?

Старик усмехнулся.

— О, это очень хороший бог. Он дает им то, чего они пожелают. Слышит своих последователей. Является во снах, и помогает по мере сил. Если хотите, я расскажу вам одну сказку, которую поведали мне местные с той стороны перевала.

Генри кивнул. Он готов был сидеть так вечно, слушая