Не отталкивай, шельма - Александра Неярова

– Ну хорошо, уговорил. Я буду, – Иран устало вздохнул. И тут же довольно улыбнулся, как кот объевшийся сметаны, его посетила не плохая идея: почему бы не совместить приятное с полезным? – Только не один.

– Молодец! Ты правильно поступил, там будет много чего интересного… – рыжеволосый продолжал болтать бес умолку. А потом того осенило: – Ей, постой! Что значит, «не один»?!

«Ну вот, завелся…» – Иран поморщился, и усталость давала о себе знать, и щебетание талантливого друга. – Стив, это значит с тобой, друг мой не наглядный!

В трубке на несколько секунд повисла тишина. Затем раздалось негромкое:

– Ир, с тобой точно всё в порядке?

– В полнейшем! – уже раздраженно, – всё, до вечера. Отбой.

Князев оборвал звонок. Осталось дело за малым – это пригласить Хитану. Поскольку та рисует, ей должна быть интересна выставка работ малоизвестного, но довольно талантливого художника и скульптора. К тому же, Князев уже давно обещал своему другу посмотреть и оценить его хобби.

Вечером Иран прогуливался меж рядов галереи, разглядывая различные фигурки, статуэтки, скульптуры и картины различных авторов. Освещение и цветная подсветка выгодно подчёркивало достоинство многих работ. Вокруг сновало полно народу, среди которых были и репортеры, ищущие новые сенсации и «молодых» художников, чтобы выгодно вывести их в свет.

Попутно, шатен думал о Хитане. С той прогулки прошло около недели, в середине которой они с танцовщицей виделись лишь раз, и то – просто в кино ходили. Видеться чаще не позволяла работа, и его и её. К тому же, на свои танцы, Хита его не звала. Да и верно, кто он такой, чтобы подпускать его к своей жизни ближе? И Князев надеялся, что сия организованная выставка их чуть сблизит. Девушка должна была подойти немногим позже открытия. Вот Иран от скуки и маялся, вышагивая по коридорам и оценивая труды художников.

Шатен остановился напротив очередной картины с названием «Слёзы весны», как раз Стива. На ней была изображена девушка, сидящая на берегу озера, вокруг цвели белоснежные деревья, зеленела невысокая трава. Из глаз светловолосой красавицы градом катились слезы, капая на струящееся платье цвета шампанского, выражение лица соответственно грустное, даже печальное.

«Да друг, умеешь ты взаправду изображать чувства…»

– О, кого я вижу! Иран, ты ли это? Неужели решил почтить нас своим присутствием, – послышалось сбоку.

Князев отвлекся от заинтересовавшей его картины и обернулся.

– И тебе привет, Юра, – поприветствовал рукопожатием друга. – Меня Стивен уговорил. А ты, что это здесь ошиваешься?

– О! Даже так! Ну, тогда, передай низкий поклон Стиву, за то, что смог вытащить твою задницу из офиса! – русоволосый изобразил тот самый поклон. Вышло смешно.

– Прекрати, паясничать! – фыркнул Князев. Но губы все же растянула полуулыбка. И взглянув Юре за спину, мужчина хмыкнул: – Кстати, можешь и сам передать. Вон, Стив идёт.

– О, Юра, вот ты где! – недовольно гаркнул тот. Русоволосый шустро выпрямился и состроил виноватую рожицу. – Я тебя о чем просил? И когда, а?! – Стив был явно не в духе, пыхтел, ворчал, отчитывая друга, – Когда, спрашиваю, ты её принесешь и поставишь на законное место?!

– Так я это, иду за ней! Не злись, все будет в ажуре, – примирительно оправдывался Юра, выставив ладони перед собой.

– Вижу я, как ты идешь!

– Всё, всё! Не ворчи. Бегу я за твоей изюминкой, – и русоволосый скрылся за поворотом коридора.

– Ты что, завербовал его в помощники? – Князев смеялся.

– Да что б его! Из Юры помощник, как из меня балерина! Клоун погорелого театра! – проворчал Стив.

– Весело тут у вас. Кстати, что за изюминка такая? Эй, Стив?

Но рыжеволосый не ответил, он во все глаза смотрел Князеву за спину. И шатен тоже оглянулся, стремясь улицезреть, чем вызван такой интерес.

– Быть не может… вот так да!

Сорвалось с губ художника. Он таращился на девушку в темно–зеленом приталенном платье с открытыми плечами, идущую им на встречу. На Хитану. И то, как Стив смотрел, шатену не понравилось: «С чего это вдруг?»

– Добрый вечер, – с лёгкой улыбкой поприветствовала танцовщица мужчин. – Иран, извини за опоздание, работа, понимаешь ли.

– Привет, Хита, – Князев намеренно сказал именно так. Он был доволен. И поспешил расставить точки над «И»: – Знакомьтесь, Стив Паверти, его талантливые работы принимают участие в сегодняшней выставке, – указал рукой на друга, – а это Хитана Бекер, моя…

– Хорошая знакомая, – услужливо подсказала танцовщица, невинно улыбнувшись мужчинам.

– Да, именно. – подтвердил Князев сквозь зубы. Хорошо «знакомая» его обломала. Главное, вовремя. И скосив глаза на друга, по–прежнему не отводившего взгляда от девушки, спросил у него: – Так что там, за изюминка, Стив?

– Приятно познакомится! – восторженно отозвался наконец художник. – А что касается изюминки, то идемте, покажу. Вам понравится.

Рыжеволосый привел в большой выставочный зал, к одной из картин. И для Ирана, и для Хитаны та стала сюрпризом.

– Я назвал её «Цветущая сакура».

На картине крупным планом на фоне цветущей Сакуры была изображена девушка с темно–вишневыми волосами, красиво спадающими на сиреневое кимоно, расписанное белыми журавлями и ветвями деревьев. Небо окрашено в различные тона от персикового до розового, из облаков выглядывала круглолицая луна. Синие омуты девушки смотрели словно живые, невольно затягивая в свою бездонную глубину.

Князев не верил своим глазам. Как тонко и чётко, Стив подметил все детали. Однако, было одно Но, на которое художник вскоре и ответил.

– Я нарисовал эту картину ранней весной. Как–то гулял в центральном парке и совершенно случайно увидел вас, Хитана. Вы брели вдоль аллеи, кутаясь от холода в шарф, плотнее запахивали пальто, и с грустью смотрели в небо, поэтому, не заметив меня, столкнулись со мной. И тогда я увидел эти синие прекрасные глаза. Но вы, извинившись, скрылись в толпе прохожих. – Стив рассказывал с мечтательным выражением лица, словно видел тот день вновь.

– Много дней ваш печальный образ не выходил у меня из головы, и я нарисовал его. Только я решил, что такая прекрасная нимфа не должна грустить, поэтому и изобразил вас такой: грациозной, нежной и далёкой. Надеюсь, угадал?

– Весьма… – поражённо ответила Хитана, коснувшись рамы