Развод и три желания - Руфина Брис

Внутри домика пахнет древесиной и свежестью. Просторная комната с потолком-куполом залита рассеянным светом. На стенах развешаны акварельные пейзажи. В центре – большая кровать, укрытая пушистым салатовым пледом. У окна стоит круглый столик и два аккуратных кресла из натурального ротанга с подушками в цвет пледа на сиденье.

На минималистичном кухонном гарнитуре сверкает чайник. Рядом – стопка посуды и столовых приборов.

В углу возле двери я замечаю набор с удочкой и неизвестными мне аксессуарами, упакованный в чехол защитного цвета.

Мы забираем его и отправляемся на берег реки.

Вокруг тишина, только где-то вдалеке квакают лягушки. Вода глянцевая, в ней отражаются гигантские одуванчики облаков и верхушки деревьев.

Егор достаёт удочки:

- Ну, что, будем рыбу ловить? Или сразу шашлык?

Пожимаю плечами.

Он раскладывает снасти, проверяет леску, выбирает приманку.

Ха, похоже, это у него червяки разложены по разным баночкам? Да ещё и по размеру. Не могу удержаться от усмешки:

— Ты что, червей сортируешь?

— Конечно, — важно отвечает он, — у каждого червя своё предназначение. Вот этот — для самой большой щуки, а этот… для самой голодной Насти. Если захочешь, конечно.

— Вот ещё… - фыркаю и отхожу немного в сторону, чтобы не мешать.

Медленно прогуливаюсь вдоль берега, разглядывая густую зелёную траву, в которой прячутся маленькие жёлтые цветочки, высокие стебли с фиолетовыми колокольчиками, пучки ромашек, такие белоснежные, что хочется потрогать лепестки пальцами. Срываю самую крупную. Любит – не любит. Любит-не любит. Любит…

Бабочки порхают прямо у меня перед носом. Одна нахально опускается на моё плечо, и я замираю, чтобы не спугнуть. Искоса наблюдаю, как она трепещет оранжево-чёрными крылышками. Рядом вскрикивает ворона и бабочка, вспорхнув, улетает куда-то…

Я возвращаюсь к Егору. Он уже установил удочку на берегу у небольшой заводи, над водой которой парят ярко-синие прозрачные стрекозы, перелетающие с камыша на камыш, иногда зависая крошечным вертолётом в воздухе.

Присаживаюсь на корточки и долго смотрю в зеркало воды. Всё вокруг кажется каким-то нереальным, волшебным. Я впервые за последнее время чувствую спокойствие: никуда не надо спешить, никто ничего от меня не ждёт, можно просто быть здесь и сейчас.

Периодически бросаю взгляд на Егора. Он уже ловко, буквально за минуту, разжёг костёр. Теперь нанизывает мясо на шампуры (где только ночью купил его?), сосредоточенно морщит лоб и бормочет себе под нос какую-то песенку.

Ещё пять минут, и ветер разносит восхитительный запах жареного мяса и костра по всему берегу.

У Егора на щеках выступили ямочки - ему тоже хорошо. Он доволен. Я смотрю на мужа, и сердце сжимается. Как же я его люблю… Мысль возникает сама собой, тёплая и горькая одновременно. Не сейчас люблю. Всегда. Люблю его заразительный смех, его взгляды: весёлые, грустные, хитрые, распаляющие, оценивающие, проникающие в душу. Шутки его, временами совсем дурацкие. Руки, когда обнимают меня. Люблю прижиматься к нему ночью, большому и тёплому, успокаиваться его ровным дыханием. Люблю заботиться о нём, думать о нас вместе.

Эту любовь не стереть, не отменить, не удалить в связи со штампом о разводе в паспорте. Егор всегда был для меня единственным. Ни один мужчина в мире не привлекал меня, все какие-то… Ну, такие. А он – мой космос… И вот теперь… Как же мне жить без него? Через пару дней мы подадим заявление. И всё — конец. Не будет больше этих смешных танцев, совместных прогулок под дождём, споров и перепалок, и после них жарких, сладких примирений в постели... В груди жидким металлом бурлит боль.

Нет. Хватит. Это просто мимолётная слабость. Всю жизнь будет стоять между нами его измена. Я ведь помню всё, никогда не забуду и не прощу. К тому же Егор и не оправдывается, не раскаивается. Ему не нужно отпущение грехов. Нет, надо отпустить его. Пусть будет счастлив с другой женщиной. Раз он меня больше не любит… Если бы любил — не предал бы, верно? И мои чувства не имеют значения, раз так.

Егор машет мне рукой сквозь дым костра:

— Настя, иди сюда. Шашлык почти готов!

Словно очнувшись, втягиваю ноздрями обалденный аромат мяса. Он смешивается с запахом воды, хвои и лёгкой горчинкой дыма.

Я возвращаюсь к мужу, опускаюсь на клетчатый плед, который он разложил для нас. Егор сосредоточенно снимает вилкой на пластмассовую тарелку сочные куски шашлыка.

Садится рядом. Открывает бутылку красного вина, разливает его по бокалам.

— Погода супер, скажи? Потому что ты со мной.

Мы едим молча, лишь изредка обмениваясь краткими фразами ни о чём. Но мне кажется, что в воздухе витает умиротворение, окрашенное искорками тихого счастья.

Вино терпкое, вкусное, бархатистое. Оно сразу разливается мягким жаром по телу. Голова слегка кружится от него, от потрясающих запахов, от расслабляющей близости реки и леса. От того, что Егор рядом. Он пододвигается ближе, обнимает меня. Моя голова непроизвольно ложится на его плечо. Егор подливает вина, рассказывает что-то… Вспоминает моменты из прошлого, как всё начиналось… Как хорошо нам было вместе. Водит пальцем по моей ладони, поглаживает…

Напряжение последних дней уступает место расслабленной неге. Меня отпускает. Хочу хотя бы сегодня ощущать радость. Может, это вообще в последний раз…

Сквозь лёгкую пелену перед глазами вижу, как Егор разливает остатки вина, но отрицательно качаю головой:

- Хватит… И так опьянела.

И, освободившись от его объятий, опускаюсь спиной на плед.

Через мгновение Егор ложится рядом. Не вплотную, но близко. Очень близко.

Мы поворачиваемся лицом к лицу. Я зависаю на его глазах. В них нет ни гнева, ни холодности, ни той усталой обречённости, что были раньше. Только ласковое внимание.

Мы молча смотрим друг на друга, и в этом – целая жизнь. Хорошая ли, не очень… Наша.

И я не могу больше. Придвигаюсь ближе. Мои губы робко касаются его губ.

Егор не отстраняется, но и не отвечает.

– Настя... – его горячий выдох в мой рот запускает мурашки по затылку и шее, – Мы же договорились. Никакого секса.

– Не будет, – пьяненько хихикаю в ответ, целуя его с каждым словом всё увереннее и глубже. – Просто… просто мне так хорошо. Хочу поцеловать. Только поцеловать.

Мои руки скользят по его вздымающейся грудной клетке. Он явно старается сдерживать эмоции.

– Нельзя, – хрипловато подкалывает.

Одной рукой притягивает меня чуть ближе, другой пробирается под тонкую футболку. Ладонь накрывает мою грудь поверх бюстгальтера, сжимает её тяжело и властно.