Изменял, изменяю и буду изменять (СИ) - Карма Элис

Кажется, моя счастливая жизнь дала трещину. Я пытаюсь собраться, что-то делать, заботиться о дочке, но каждый раз, когда смотрю на мужа, перед глазами у меня та картина из офиса. Олег ясно дал мне понять, что причина его поступка была во мне. Как же обидно. Ведь было время, и я была такой же дерзкой и красивой, как эта его секретутка. Но ежедневная рутина домашних дел меня затянула, и я перестала обращать внимание на то, как выгляжу. Я надеялась, что мы с Олегом любим друг друга такими, какие мы есть. Но, кажется, я ошиблась. Похоже, для него внешне красивая картинка оказалась важнее сути.

Сам Олег продолжает делать вид, что ничего не случилось. Каждое утро целует, уходя на работу. Каждый вечер пытается приставать, хотя знает, что нам пока нельзя. Наверное, для него это нормально. Но я замечаю, как постепенно отдаляюсь от него. Не могу ничего поделать с собой. Чувствую абсолютную растерянность. Всё ведь было в порядке ещё совсем недавно. Я была счастливой женой и мамой, а теперь внутри что-то будто надломилось, и я понятия не имею, как это починить.

Хочется поговорить с кем-нибудь. Но боюсь, что подруги меня не поймут. Ведь, казалось бы, и вправду не случилось ничего такого. Ну, подумаешь, тискался он с секретаршей. Что такого? Но для меня этого и того, что Олег сказал после, оказалось достаточно, чтобы моя уверенность в нём и в нашей семье пошатнулась.

— Свет, горит, — мама кивает мне на плиту.

Я, спохватившись, выключаю газ и прибавляю мощность вытяжки. Мама, вздыхая, качает головой и передаёт мне дочку. Потом сама встаёт к плите и пытается спасти часть подгоревшей морковки.

Алёнка, услышав новый громкий звук, удивлённо округляет глаза. Она с каждым днём становится всё интереснее. Учится смеяться, улыбается, корчит рожицы. Такая славная, и так похожа на Олега. Мне стыдно перед ней за то, что я не могу задвинуть подальше свою проклятую гордость и просто забыть о том, что я видела. Мне кажется, что, продолжая вспоминать, как какая-то другая женщина касалась Олега, я словно бы поступаю слишком эгоистично. Словно хочу лишить Алёнку любящего отца.

— Да оставь, мам, я потом заново сделаю, — в конечном счёте я машу рукой в сторону сковородки. Мама опять же кивает, понимая, что не у себя на кухне, а потому её порядки тут не работают. Садится за стол и придвигает себе чашку с уже остывшим чаем.

— Дочь, у тебя всё хорошо? — спрашивает она, чуть помолчав.

— Да, нормально, — киваю я. — Просто не выспалась немного. Алёнка капризничала полночи.

Смотрю в мамины усталые глаза и понимаю, что не могу сказать ей правду. По многим причинам. Я словно бы оказалась внезапно на её месте. Тогда много лет назад, она долго не могла набраться решимости уйти от папы. И я не понимала этого, а сейчас, кажется, начала догадываться. Ведь никто тебя в жизни к таким событиям не готовит. Никто не рассказывает, что вот так может случиться, что сегодня ты в жизни мужчины — королева, а завтра будто привычная ложка для обуви.

Если я скажу маме правду, она, скорее всего, почувствует себя виноватой. Такой уж у неё характер — она привыкла брать на себя ответственность за близких. Оттого в свои пятьдесят с небольшим стала почти полностью седой. А даже если вдруг случится, что она воспримет ситуацию отстранённо, то материнский долг непременно сподвигнет её дать совет. И вот тут я даже не знаю, что будет хуже: послушать маму или не послушать. Ведь с последствиями всё равно придётся мне разбираться.

— Если ты устала, то иди поспи, — великодушно произносит она. — Я побуду с Алёнкой подольше. А вечером Виктор меня заберёт.

— Не слишком ли ты доверяешь ему? — чувствуя смутную тревогу, спрашиваю я. — Может, лучше я Олега попрошу тебя подбросить?

— А чего мне ему не доверять? — мама пожимает плечами. — Парень приличный, из хорошей семьи. Работает на твоего отца официально. Да и как человек, он очень душевный.

— Ну да?! — усмехаюсь я, приподнимая бровь. Впервые слышу, чтобы мама о ком-то так бережно отзывалась, кроме папы.

— Да, всегда вежливый со мной. И время уделит на разговор, хотя это просто моё нытьё. Но он понимает, как мне это важно... — мама отводит глаза неловко. Знает, что я не люблю, когда она о папе заводит разговор. — В общем, я к чему. Иди спать. Я посижу с внучкой.

Она, словно бы чувствуя что-то, приобнимает и похлопывает по плечу. И меня отпускает на время. Я ощущаю присутствие близкого человека рядом — что-то, что я по неизвестной мне причине утратила в отношениях с Олегом. Эта мысль обжигает сознание. Но ненадолго. Я и вправду слишком устала, чтобы думать сейчас о таком.

Я просыпаюсь с чувством, будто в доме есть кто-то чужой. Слышу голос мамы на кухне, а вместе с ним ещё один, незнакомый.

— Покормил?

— Ага.

— Поставь в раковину тогда. Суп доварился почти. Сейчас выключу и пойду будить нашу спящую красавицу.

— Может, надо было просто заказать еду?

— Эх, Витя-Витя, ничего ты не понимаешь... — мама грустно вздыхает так, словно бы ей открыта вселенская мудрость.

Я прохожу в кухню и щёлкаю выключателем. Загораются самые мощные светильники. Мама и, по всей видимости, тот самый Виктор, опасливо оглядываются на меня. Мне даже неловко становится. Я словно бы пришла и разогнала их весёлую компанию во главе с улыбающейся в переноске Алёнкой.

— Вы чего тут без света? — спрашиваю я.

Встречаюсь взглядом с Виктором, тот кивает мне угрюмо. И в каком месте он душевный? Обычный хлыщ в деловом костюме — тощий, страшный. Улыбка фальшивая на лице. Не понимаю, как мама может доверять такому. Впрочем, не мне её судить.

— Виктор, — он вдруг протягивает мне свою ладонь.

— Света.

Пожимаю её, она сухая, жёсткая, но тёплая. Чувствую странный укол в груди. Тут же пытаюсь оправдать его чем угодно, лишь бы отогнать от себя мысль, что этот человек действительно может оказаться надёжным. Словно бы я пытаюсь уверить себя, что мне не нужен никто, кроме Олега. Даже хочется, чтобы мама с Виктором поскорее ушли. Собственно, они надолго и не задерживаются. Но перед уходом Виктор протягивает мне свою визитку.

— Мы с вами прежде не виделись, но, возможно, в будущем ещё пересечёмся, — произносит официально. — Если вдруг заходите связаться с Михаилом Ильичом, или возникнут иные вопросы, то звоните.

Мне стоит огромных усилий, чтобы не избавиться от визитки прямо при нём. В конце концов, он всё-таки помог сегодня, надо отдать ему должное. Но я по-прежнему не хочу ничего знать о папе и его делах. Провожаю их с мамой до дверей и закрываю двери. Только в этот момент вдруг осознаю, что вновь осталась наедине со своим одиночеством.

Возможно, отдых в целом, и ясная голова, в частности, работают так. Но мне как будто даже удаётся взять себя в руки. Всё будет хорошо. У меня есть поддержка мамы. Плюс я и сама женщина деятельная, если найти нужное русло. Воспользовавшись тем, что Алёнка спокойна и занята новыми погремушками, что привезла бабушка, я иду приводить себя в порядок. Не из-под палки, как обычно, а с настоящим старанием. Некстати в голову пробирается мысль, что это всё из-за того, что я перед Виктором вылезла не накрашенная и с нечёсаной головой. Но я отгоняю её подальше. Уж на кого, а на него мне точно плевать.

Мне просто хочется, если это возможно, вернуть хоть немного той теплоты, что была у нас с Олегом в самом начале. До того, как он стал большим начальником и пересел на дорогую иномарку. Олег обещал быть дома как обычно. Возможно, сегодня я всё же смогу поговорить с ним откровенно. Рассказать ему, как сильно мне его не хватает, а ещё объяснить, почему тогда, в офисе, я так среагировала на ту сцену. Мне хочется сказать ему, что на самом деле я очень боюсь его потерять.

Однако всё идёт совсем не по плану. Олег задерживается. Я пытаюсь ему звонить, но всё без толку. Его мобильный выключен, а в офисе говорят, что он давно уехал. И снова я попадаю в ловушку собственных мыслей. Я же знаю, где он. И, вероятно, знаю с кем. Но сознание отказывается верить. Цепляется за то хорошее, что осталось в памяти. А там много хорошего, нежного, ценного. И кажется, если я закрою глаза на всё это, то предам саму себя, предам свой брак, своего ребёнка. Нужно быть терпеливее. Я же женщина. Где моя мудрость?