Мой нынешний бывший босс (СИ) - Елена Верная

берет ключ со стола и подходит к двери. А мне не приходит ничего более глупого на ум, кроме как начать расстегивать пуговицы на блузке, чтобы доказать, что все, что он сказал, — это просто его домыслы и полный бред. И когда Титов поворачивается ко мне, чтобы указать на дверь, я стою перед ним с расстегнутой блузкой. У него наступает секунда ступора, как, впрочем, и у Алены, которая забегает в приемную. Я испуганно ойкаю, запахивая блузку на груди. Роман заглядывает в приемную, видит Алену и захлопывает дверь.

— Боже, — я судорожно дрожащими пальцами застегиваю пуговицы, а Титов растерянно мнется у двери.

— Ты зачем это сделала⁈ — Роман злится.

— Да чтоб хоть на минуту заставить тебя замолчать и ты выслушал меня! — щеки горят от стыда. — С Аленой надо поговорить, все ей объяснить.

— Да, я поговорю, — Роман выскакивает из кабинета, пока я пытаюсь заправить блузку в юбку.

Я пытаюсь привести себя, одежду и лицо в порядок. Спустя какое-то время в кабинет возвращается Роман.

— Я поговорил с ней, — он сам не в лучшей форме. Какой-то растерянно-растрепанный.

— Где она? — я уже пытаюсь сделать вид, что ничего не произошло и этот перфоманс в моем исполнении совершенно ничего не значил.

— Надеюсь, ушла домой, — Роман дергает галстук, который его явно начал душить. — Объясни еще раз, что это было?

— Ничего, — я запаниковала. Моя смелость, которая только что заставила меня тут демонстрировать нижнее белье, улетучилась, как и флер возбуждения. Я думала, что Роман, увидев меня в таком виде, поймет, что надо быть более напористым, более решительным и сделает так, чтобы у меня просто не было выбора. В какой-то момент я поняла, что хочу именно такого. Чтобы все решили за меня, а я смогла выдохнуть и быть нежной и хрупкой. Не хочу ничего решать. — И вообще, мне пора, — я пулей выскочила мимо ошарашенного Романа, заскочила в свой кабинет и закрыла дверь на ключ. Титов пришел в себя быстро и даже постучался ко мне в кабинет, но сделала вид, что меня там нет. Господи, где я была, когда мозги раздавали? Сижу и корю себя. От самоедства меня отвлекает письмо на электронную почту из лаборатории, где мы сдавали с сыном анализы. Чтобы отвлечься, открываю письмо и изучаю. Естественно, не понимаю ничего. Вернее, понимаю, что у сына куча аллергических реакций, и понимаю, что надо записываться к врачу, и чем быстрее, тем лучше. Запись только на завтра, и я жму «записаться» на девять утра. Другого времени нет. А значит, придется отпроситься на утро с работы. Честно, я уже в одном шаге от увольнения. Смотрю на время. Я уже опаздываю. Отправляю Титову план конференции и выключаю компьютер. Как воришка, выхожу из офиса. Все время оглядываюсь, словно украла что-то, и еду домой. Забираю сына из детского сада и все не решаюсь позвонить Титову. И не известно: позвонила бы, если б не его звонок.

Роман Титов.

Я в шоке? Нет. Это состояние сложно так назвать. Организованные Миленой эмоциональные качели доведут меня до инфаркта. Я, наверно, высадил бы дверь, если б не звонок Константина.

— Ты в офисе? — без приветствия спрашивает мужчина.

— Еще да, а что? — я по голосу слышу: он нарыл что-то такое, что явно меня заинтересует.

— Тогда давай встретимся в ресторанчике, где в прошлый раз пересекались, — и кладет трубку. Я растерянно смотрю на телефон и пожимаю плечами.

Еще раз смотрю на дверь, за которой спряталась Милена и делает вид, что ее нет. И решаю, что это может подождать до завтра.

В ресторан я захожу спустя минут тридцать и сразу же вижу Константина. Он с аппетитом уплетает отбивную с жареной картошкой.

— Что стряслось? — я усаживаюсь и отмахиваюсь от официанта, который уже спешит ко мне с меню.

— Смотри, читай, — ко мне подкидывают папку. — Будут вопросы — спрашивай, а я голодный как волк.

Я открываю папку и удивленно смотрю на две фотографии. Что-то вроде сравнительного анализа. Фото той девушки из далекого прошлого, которая пыталась покончить с собой, и Алены, моей нынешней секретарши. Похожи, но различия есть. Сестры, что ли? Читаю дальше, и тут у меня волосы встают дыбом.

— А разве это все законно? — я не могу поверить в то, что прочитал.

— Ну, имея кое-какие связи и немного ума и сообразительности и, естественно, денег, можно и не такое провернуть, — прожевав, отвечает Константин.

— И что мне делать? — я снова перелистнул все в начало и смотрел на фотографии.

— Я бы на твоем месте уволил бы ее, как минимум, — указывает Костя вилкой на фотку Алены. — Она явно больная на всю голову, и что от нее ожидать, никто не знает.

— Может, в полицию обратиться. Ну или в суд? — у меня мороз по коже. А ведь если бы тогда Милена не обмолвилась о том их разговоре, то я бы не стал затевать такую детальную проверку.

— Ну, мы ж не в Штатах, чтобы в суд за преследование обращаться. Да тебя засмеют, что такой здоровенный лось девушки полутораметровой испугался, — и сам хохотнул мужчина в подтверждение своих слов. — Уволь ее по-тихому завтра и все.

— Легко сказать: по-тихому, — я представил, что мне придется объясняться с Миленой о причинах увольнения Алены. Надо будет позвонить Милене и дать ей отгул на завтра, от греха подальше. Мало ли что этой психичке Алене придет в голову. После сегодняшней сцены в кабинете, свидетельницей которой она стала, я боюсь, что Алена сделает что-нибудь Милене, посчитав ее виноватой во всем ей придуманном.

Позвал официанта и заказал выпить. Видимо, сегодня я еду домой на такси.

— Но как она смогла все это провернуть? — я смотрю на Константина, который сыто откидывается на спинку стула.

— О, ты окружил себя страшными бабами! — смеется мужчина. — Это твоя Жанна ей помогла. И денег дала, и поддерживала все это время. Я, когда начал рыть и увидел в документах знакомую фамилию, начал рыть и про нее. И прикинь, твоя Жанночка этой, теперь уже Алене, двоюродная сестра. Но это еще не все. Эта Алена росла в семье Жанны, так как сиротой оказалась. Отец мать приревновал