Няня-невеста для дочки магната - Марго Лаванда
Мне хотелось только одного – чтобы Лина была счастлива.
Я приехал в отель, залез под холодный душ, протрезвел как можно скорее, и начал проверять факты. Дал задание своим юристам.
Подключил Догана – он в этом мастер. Как раз его профиль. Друг связал меня вскоре с отцом Кристины, Владимиром Ивановичем. Он действительно бизнесмен, достаточно крупный, хваткий.
Холодный голос, ни капли сомнений:
– Мне жаль, Амир Каримович, что моя дочь доставила вам столько неудобств. Честно скажу – от новостей что сейчас я узнал, просто в шоке. Не думал что до такого дойдет. Кристина всегда очень непослушной. Увы, так и не повзрослела. Один ветер в голове. Если что взбредет – о чувствах других не думает. Вы можете встретиться с Олегом, ее женихом. Кристине повезло, что он терпеливый и понимающий. Но всему есть предел, и боюсь, Кристина его достигла.
Жених.
У нее есть жених.
Я сжал кулаки так, что хрустнули суставы.
– Я не собираюсь лезть в чужую личную жизнь, – ответил я. – Меня только моя волнует.
– Поверьте, Амир, я понимаю и очень сожалею. Готов все компенсировать.
Компенсировать. Что конкретно и каким образом? То, что его дочь втерлась ко мне в доверие? Запала в душу моей дочери?
Я чувствовал, как меня буквально выворачивает.
– Мне не нужны никакие компенсации от вас.
– Вы настаиваете на уголовном преследовании? Вы поймите, меня все равно более всего волнует благополучие Кристины.
– Пока не решил. Но дело серьезное. Обман, подлог.
Совушкин держит длинную паузу, затем произносит:
– Это моя дочь, Амир. И я буду стоять за нее, все что угодно сделаю, чтобы уберечь от любых проблем и негатива. Уверен, вы бы свою тоже защищали до последнего вздоха.
Эти слова ударили по мне, как плетью. Да. Ради Ангелины я пойду на все. Даже если придется раздавить чувства, даже если придется убить то влечение, которое еще оставалось.
Мы простились с Совушкиным крайне холодно и недружелюбно.
Затем Доган прислал мне запись разговора с хозяйкой агентства по найму персонала. Она рыдала, захлебывалась в слезах, и клялась, что Кристина ее запугала. Шантажировала.
– Я не знала, какие у нее цели! Она угрожала мне! Я растерялась! Простите меня, пожалуйста! Мне так жаль!
А вот мне нисколько не жаль, что у этой женщины больше не будет агентства. Я позабочусь, чтобы никто не имел шансов повторить подобное.
Я расставил все точки над «i», еще прежде чем сел в самолет.
Когда Кристина вышла из палаты моей дочери, едва удержался, чтобы снова не обрушиться на нее.
Но это было бы лишним.
Мы все сказали друг другу.
Хотя внутри рвало на части.
Я уже даже не понимал, что сводило меня с ума сильнее: ее обман с Ангелиной или то, что она отдала мне свою невинность, имея при этом обязательства перед другим мужчиной. У нее есть жених. Ясно, что она его не любит. Но она не рассталась с ним, не прояснила отношения. Просто убежала. Чтобы пощекотать нервы себе и ему.
Все это я выяснил из разговора с Совушкиным.
Но так ничего и не понял.
Что это за дебильные игры? Какие у нее цели? Здорова ли Кристина психически, если такое вытворяет?
А я допустил ее к своей дочери.
Все, уже не хочу знать ничего про нее.
Больше ничего об этой лживой, лицемерной девице.
И все же… когда остался один, в пустом коридоре больницы, тишина ударила в уши. Я вдруг ощутил такое пронзительное опустошение и одиночество, что выть захотелось. Правильно ли я поступил? Безусловно. Тогда почему мне настолько паршиво?
Резко сжимаю кулаки. Нет. Все правильно. У меня уже была жена, которая врала постоянно. И тоже обожала игры, обман. Для моей дочери подобные увлечения опасны. Она уже со сломанной рукой. Нет, для нас с дочкой Кристины больше не существует. Я сделал правильный выбор.
Глава 35
Кристина
Выхожу из палаты, ноги подкашиваются, шаги отдаются гулким эхом по пустому коридору больницы. Воздух кажется тяжелым, спертым, и я никак не могу вдохнуть полной грудью.
Слезы застилают глаза, все вокруг размыто: белые стены, редкие пациенты, медсестра с подносом. Я иду почти на ощупь, точно слепая. Сердце все еще бьется неравномерно, болезненно, его словно сжали в кулаке. Слова Амира звучат в голове снова и снова:
Мы избавимся от тебя. Так или иначе, моя дочь будет счастлива. Я увезу ее в Америку. Она о тебе забудет.
Каждая фраза, как удар в спину.
Останавливаюсь у окна в конце коридора, закрываю лицо ладонями. Ноги дрожат, руки трясутся. Перед глазами Ангелина – ее улыбка, смех, доверчивый взгляд.
Внутри пустота. Все, что я чувствовала, все, ради чего жила последние месяцы, исчезло.
Такси скользит по вечерним улицам, дождь брызжет мелкими каплями на окно. Каждый поворот напоминает о том, что я оставила позади. Дом, который стал для меня миром, любимого мужчину, который теперь ненавидит меня и презирает.
Его слова продолжают эхом отдаваться в голове, пронзая меня насквозь:
Талантлива, нечего сказать, далеко пойдешь. Ничего особенного, но мне зашло.
Не могу поверить, что услышала это именно от него… человека, который был первым, кто видел меня настоящей, кто пробудил во мне чувства.
Я даже не успела, не смогла сказать ему… о тесте. Я сделала его сегодня утром. Мне тошнило последние дни, поэтому Вика сунула мне коробку, посоветовав сделать. “На всякий случай”. Я бросила тест в сумку и забыла. И вот сегодня, в больничном туалете, когда меня снова накрыла утренняя тошнота, я его сделала.
Две полоски.
Я даже осознать не успела, что они значат. Не до того было, все внимание отдавала Лине. А потом появился Юсупов.
Хотела признаться Амиру, что внутри меня растет наш ребенок, плод нашей любви. Но его ненависть и гнев были такими сильными, что я
