Яблочный мужчина гор - Евгения Оул

и взял мою руку в свою, заставив смотреть на его лицо. Но от губ, которые были невероятно мягкими и такими манящими, ещё и так близко, я только облизнулась. Бен утробно застонал и прикрыл глаза, стараясь взять себя в руки. — Я не думаю, что ребёнок мой. Но, если вдруг её слова окажутся правдой, — и сделал много значительную паузу, намекая, что мне всё же нужно прислушаться к его словам. — То ты должна знать, что я его ей не оставлю. Но, если ты будешь против, то найду другой способ обеспечить его нормальной семьей.

И тут-то мой мозг снова завис и я нахмурилась. Иными словами — Бен Вуд был готов отказаться от своего ребёнка из-за меня?

И я стала противна сама себе — потому что меня это обрадовало. Я обрадовалась его приоритетам, хотя и понимала, что невинное дитя будет страдать и может остаться не только без чокнутой матери, но и без заботливого, замечательно отца в лице Бена Вуда.

И хотя и сочувствовала мальцу, но боялась впускать его в свою жизнь, боялась тех перемен, которые он мог за собой принести. Да и в целом к ребёнку я была совершенно не готова, ведь понимала, что пока карапуза иметь точно не хочу.

Ставила свой комфорт выше остальных. И да, знаю, это нормально для людей. Но всё равно лучше от этого себя не чувствовала.

Пока размышляла над всем этим — настрой повалить Бена — пропал полностью. Только голова стала гудеть.

— Лия, — Вуд провел нежно кончиками пальцев по моей щеке и заставил посмотреть ему в глаза. — Ты не обязана принимать какое-либо решение сейчас, — его низкий хриплый голос успокаивал. — И я просто хочу, чтобы ты доверилась мне.

Доверилась в чём? Что он не променяет меня на сына? Или что всё же не сойдется со своей бывшей невестой?

Второе было маловероятно, он ведь не дурак, сам сказал.

— Умоляю, просто не сбегай от меня, — в его голосе и глазах было столько боли и страха, что у меня защемило сердце. Я и правда ужасная эгоистка.

— Я не хочу тебя ни с кем делить, — выдохнула наконец-то я, закрыв глаза. Это было признание моего далеко не самого ангельского характера. И было страшно снова посмотреть в глаза по настоящему доброго человека, ведь боялась увидеть там не любовь, а разочарование и презрение.

Я помнила, как мне было больно, когда подруга, с которой отлично ладили пару лет, решила выкинуть нашу дружбу в мусорное ведро лишь из-за того, что я призналась в том, что не сильно люблю проводить время с детьми, потому что для меня это морально сложно. Я не ненавидела карапузов, но что тогда, что сейчас — обзаводиться собственным не хотела, ведь осознавала, что это огромная ответственность. А я ответственность всегда старалась избегать любыми способами.

— Я люблю тебя, — снова повторил Бен, мягко целуя в губы. — И тебе не стоит бояться своего эгоизма.

Я всё же подняла веки с опаской и увидела его улыбку. Мягкую и понимающую.

— Всё приходит со временем. И если между нами будет что-то, что может помешать нам и дальше быть вместе — я выберу тебя, сладкая.

Невольно выпятила нижнюю губу и заморгала, прогоняя непрошенные слёзы. Ну как его можно не любить и не ценить?

— Не переживай за ребёнка, у меня вдруг не проснулось отцовское чувство, что он мой, — продолжил меня успокаивать как словами, так и поглаживанием спины. — Да и я сам боюсь пока становиться отцом — слишком большая ответственность, я к ней не готов, — неловко отвёл взгляд и потер шею. Хотя мне казалось, что он готов, ведь заботился о младшем брате и уже немного знал что к чему.

— Я тебя люблю, — хрипло буркнула и обняла его, прижимаясь к нему и уткнувшись носом в мощную шею. Я буду дурой и возненавижу себя, если упущу его и не буду бороться за него. Бен рвано выдохнул и сжал покрепче в своих руках.

Кажется, эмоций у него было куда больше, чем он показывал, потому что обнял он меня крепче, чем за всё время до сегодня. Мне показалось, что у меня кости даже затрещали, но боли не ощутила, только облегчение, что мы действительно подходили друг другу.

* * *

Выходя из продуктового магазина и толкая тележку, набитую продуктами, к своей машине, мысленно напевала веселую песенку, услышанную по радио, ощущала себя… счастливой. Рядом с Беном, который ночевал только у меня уже неделю, спалось очень хорошо и спокойно. И это я о кошмарах.

О том, что он возбуждал меня раз за разом похлеще эротических романов — даже и заикаться было стыдно. А Лукасу страшно — подзатыльники от старшего его в любом случае всегда рано или поздно настигали. Но это солнышко ехидные улыбки мне кидало и гаденько ещё так хихикал, наблюдая за тем, как я краснею каждый раз, когда Бен целовал меня при остальных.

— Тебе стоило бы поступить по-совести, — выпрыгнула на меня Трисс, от чего я аж дёрнулась и невольно оглядела всю парковку. Свободных мест была тьма. Но она оказалась на машине (и где только взяла) и припарковалась именно рядом со мной. То, что она дожидалась именно меня — было слишком явно.

Я слышала от Кары, что Трисс в городе не рады и дружелюбия особо никто не проявлял, от чего она бесилась и грубила всем налево и направо, больше не строя из себя милашку.

— Тебе тоже, — пожала я плечами и спокойно вторила ей, подъехала к своему транспорту и открыла багажник, намекая, что разговаривать нам не о чем. Кажется, я даже услышала, как женщина зашипела.

— Я была глупа, признаю, — а вот такого я точно не ожидала и покоилась слегка в её сторону, выгружая пакеты из тележки. Хотелось оказаться от нее подальше как можно скорее. — Но Майки нужен отец. А лучше Бенни не сыскать на всём белом свете, — продолжила она как-то миролюбиво, от чего меня аж в дрожь пробрало.

— Согласна, Бен удивителен, — согласно кивнула, закрывая багажник и откатывая тележку в сторону.

Хотелось напомнить, что она свой шанс упустила, но вовремя прикусила язык. Бен уже неделю как пытался уговорить Трисс сдать тест на Днк, но та упорно отказывалась и умоляла поверить ей на слово. Ха! Когда Бен это услышал впервые, то громко рассмеялся ей в лицо. Но не тепло и раскатисто, а холодно и наиграно.

— Уйди с дороги, позволь семье воссоединиться и быть счастливыми вместе.

От