Будешь моей мамой? - Оливия Лейк
— Саша? — удивлено шепнул, заметив тонкую фигурку с гривой светлых волос, а рядом мальчонка — худенький, но рослый. Она держала его за руку и спешила домой. — Саша! — крикнул. Куда?! Олененок так припустила с пацаненком, что мне только дверь удалось поцеловать.
Если бы я легко сдавался, то не был бы одним из лучших кардиохирургов Москвы! Что я сделал? Дождался какую-то бабку и проскользнул за ней! Хотел проскользнуть.
— Куда лезешь поперед бабки?! — воскликнула она, походной палкой перекрывая мне дорогу.
— Прошу, мадам, — сделал реверанс, включая все свое кавказское обаяние. Тише едешь, дальше будешь!
— То-то же, — воодушевилась и пошла еще медленнее. Да что такое!
На этаж я все-таки поднялся. Старый дом, жильцы тоже немолодые, запах, соответственно. Как Олененка сюда занесло?!
— Саша! — сначала тихо стучал. — Саш! — потом тарабанил. Практически отчаялся, готовый ночевать под дверью, когда та неожиданно скрипнула. Я нажал на ручку и толкнул ее. Дальше какая-то проволока скользнула по ноге, натянулась, странный треск, белая пыль, удар и тишина…
— Он живой вообще? — услышал детский голос, любопытный, но явно не скорбящий о моей возможной кончине.
— Живой, — это Олененок. — Тима, что было в том ведре? — с негодованием.
— Ну так, по мелочи… Болты, бутылка с водой, конструктор железный, ну и мука.
— Какая шишка… — Саша как всегда сочувствовала, даже мне. Ко лбу приложили что-то холодное, и я открыл глаза. Губы Олененка были в паре сантиметров от моих. такие же яркие, сочные, с оттенком порочной невинности. Именно так я Сашу воспринимал: вечно непорочная блудница. Это не про образ жизни и не оскорбление, это энергия женщины: мягкая и материнская, но с такой мощной страстностью, что дыхание перехватывало и мысли опускались ниже пояса. Смертельное для мужика комбо.
— Что это за мальчик? — спросил, переводя взгляд на пацаненка. Светленький, с темными глазами и упрямо поджатыми материнскими губами. Лет шесть, вероятно, на год старше моей Сабины. Да. Да… Так, стоять! Это что получается? Если это не младший брат, то… Мой пацан? У меня по математике, химии и физике пятерки с плюсом, мать вашу! Я считать умел! — Саша? — ее молчание мне не нравилось.
— Тима, — она взглянула на мальчика, — принеси стакан воды гостю.
Тот самый Тима посмотрел на меня категорически враждебно:
— Маму тронешь, получишь, — пригрозил маленьким кулаком и исчез из комнаты.
Саша отошла от меня, грозно руки на груди сложила, смотрела дикой валькирией. Я попытался ответить уверенным взглядом, но мне на глаза шмякнулась влажная салфетка. Я коснулся лица и посмотрел на руку. У меня тесто на роже замесили?!
— Что тебе нужно, Сафаров? — поинтересовалась враждебно.
— Чтобы ты ответила на вопрос: кто этот мальчик?
Я ястребом наблюдал за ней, нервы ее на прочность проверял: дрогнет, смутится, выдаст ли тайну, и есть ли она вообще, тайна эта?
— Мой сын, — гордо и с такой всепоглощающей нежностью, а я, наоборот, с обманчивой мягкостью:
— Сколько ему?
Если Олененок скрыла беременность, обманула меня — порву! Потом соберу и снова порву! И только потом обниму и никогда не отпущу! Мы любили друг друга когда-то, но если Аллах скрепил наше чувство кровью, значит, эта женщина принадлежит мне, а я ей. Это данность. Истина. Пара на уровне, что выше грехов. Я не был счастлив. Саша тоже не выглядела довольной жизнью. Судьба, не правда ли?
— Шесть.
Я поднялся и пошел на нее, буквально задевая головой висячую люстру. Дыхание сбилось, а в душе то вой, то стон. Почему же она молчала! Как могла скрыть такое?!
— Он же мой, да? — сжал хрупкие плечи, в глаза бездонные заглянул, на губы розовые жадно накинуться хотел. Семь лет. Семь! А мне по-прежнему голову сносит: я надышаться свежестью луговой травы и ромашек не мог. Той самой, что от нее, Олененка, волнами чарующей нежности исходила. — Мой?
— Нет, — холодно, бесстрастно, с улыбкой женщины, которой Саша никогда не была. Бездушной и жестокой.
— Ты обманываешь меня, Олененок, — я ей не верил.
— Отчего же? — пожала плечами, сбрасывая мои ладони, отстраняясь равнодушно. — Не один ты играл в свою игру. Я тебя не любила, Сафаров, — вздернула подбородок. — Замуж хотела, прописку московскую хотела, денег хотела. Не вышло, — развела руками и усмехнулась.
— Ты лжешь, женщина! — во мне поднялась южная кровь отца, которую старался держать в узде. — Врешь, Саша? — клацнул за руку и к себе подтащил, не задумываясь, что делаю больно.
— Помнишь, в Ярославль летала? Да, там и встретила первую любовь! Потом живот свой пристроить к тебе пыталась!
— Не верю! — не могла она быть такой тварью! Это же Олененок!
— Да, Адам! Да! Вот такая я тварь! — словно мысли мои прочитала. Или я вслух рассуждал.
Сложно поверить, что я, получалось, совсем не знал ее. Ведь если это ложь, то она бессмысленна! Зачем Саше врать? Наоборот, могла бы алименты потребовать, квартиру нормальную, сына признать, а она… Значит, понимала, что тест сделал бы (мальчик совсем не похож на меня), и дельце не выгорело бы. А гнев мой был бы разрушителен. Он и сейчас меня изнутри выжигал. Я же любил ее! Верил. И надеялся. Сегодня целый день надеялся…
— Ах ты су… Черт! — воскликнул, когда меня окатили холодной водой. Обернулся и встретился с пронзительным и упертым взглядом, очень воинственным и серьезным для детского лица.
— Маму не трогай… — мальчик держал в руке швабру. Этот шестилетний ребенок готов драться за эту… неверную особу. Получалось, мать из нее неплохая вышла, в отличие от возлюбленной, неверной и подлой.
— Я не трогаю, — отпустил Сашу и отошел, проводя руками по лицу. Потом, все потом. Спина мокрая прямо до пятой точки, ну точно обоссался!
— Уходи, Адам, — ее голос был странно обессиленным. Неужели тоже ждала нашего разговора? Выплеснуть обиду хотела? Жестокий способ выбрала и действенный. Я подло тогда поступил, но я любил ее.
— Я по делу пришел, — собрался и деловито ответил. — Мне нужна няня для дочери.
— Нет! — воскликнула Саша слишком поспешно. — Подыщите с супругой кого-нибудь другого.
— Мадина умерла, — сухо отозвался, беря эмоции под контроль, прощаясь с образом нежного Олененка, который сам себе нарисовал. Никогда она не была той, кем я ее считал, но… Мне нужна помощь с Сабиной, а
