Сказ о снегах - Ксения Лисица

Вечером, перебирая пальцами струны, а в уме всё услышанное, Горецвет сказал:

– А из этого действительно может получиться неплохая история.

Ружена подпёрла щёку кулаком и заметила, глядя в тёмное окно:

– Но того, за кем мы пришли, тут нет.

Гусляр пожал плечами.

– У нас же ещё город впереди. Там людей больше.

Она провела пальцем по дереву подоконника. Одна мысль закралась в её голову ещё во время рассказа Ласточки днём.

– Надо нам посмотреть на этого кузнеца.

Горецвет кивнул.

– Да. Ведь именно он поймал Власа в первый раз. А для этого нужно обладать определённой силой.

Поэтому они решили остаться до возвращения кузнеца. Им были только рады, ведь расспросы гусляра отвлекали людей от происходящего в их деревне. Ласточка отвела им место в своём доме, настояв на том, чтобы они были её гостями. Мужчина и его дочь, кажется, остались этим недовольны, но ничего против не сказали. Хотя девушка и пыталась строить глазки Горецвету, прося зайти к ним попозже.

Ночью Ружена спала плохо. В её сны то и дело врывался ледяной ветер. Что бы ей ни снилось, порыв этого ветра выбрасывал её в другое сновидение. Она не запомнила ни одно из них, но проснулась почти не отдохнувшей.

Ружена едва успела открыть глаза, как Горецвет устроился на стуле у её кровати.

– Он здесь, – произнёс гусляр, странно улыбаясь, – и я уверен, что он тот, кто нам нужен.

Она поспешно села в кровати.

– Ты говорил с ним?

– Ещё нет. Только видел издалека. Решил, что лучше нам сразу идти вместе.

Ружена согласно кивнула, быстро заплела волосы в косу и прогнала гусляра из комнаты.

– Оденусь и спущусь, подожди внизу.

Крива они нашли у кузницы, беседующим с Ласточкой. Не желая привлекать внимание старосты своим интересом к кузнецу, они отошли подальше и дождались, пока та уйдёт.

Ружена заметила на улице дружинников, которых должно быть привёл из города Крив. Они носили зелёные с золотой вышивкой рубахи: зелёный – цвет Дубравного, золотой – цвет княжеской семьи. Отвернувшись от дружинников, она принялась разглядывать кузнеца. Высокий, сильный, черноволосый. Но больше с их места было не разглядеть.

Наконец Ласточка ушла, а Крив вернулся в свою кузницу. Горецвет тут же потянул Ружену, оглядывающуюся по сторонам, за собой. Он первым оказался у двери и первым проскользнул внутрь. Она последовала за ним.

В кузнице было тихо, темно и прохладно. Неудивительно, он ведь только что вернулся.

– Я видел как вы наблюдали за мной, – Крив обернулся к ним, как только они вошли, – и Ласточка мне о вас рассказала. Что вам нужно?

Горецвет что-то сказал, шагнул дальше. Но Ружена поражённо замерла на пороге. Её глаза встретились с глазом Крива: ярко-янтарным и единственным. Отсутствующий глаз прикрывала коричневая кожаная повязка. Но не это её удивило, она за свою недлинную жизнь насмотрелась на разных людей, в том числе и увечьями, врождёнными и приобретёнными. Нет, Ружена остановилась, потому что на неё волной обрушилось чувство узнавания.

Она точно никогда не видела Крива, никогда с ним не встречалась. И всё-таки она его знала. Было ли это знание Морены, воспоминания богини о своём друге и соратнике? Но встретившись с Горецветом Ружена ничего подобного не ощутила. Уже позже пришло странное чувство сродства, но слабое, совсем не такое, как сейчас.

Крив замер и вздрогнул. Она подумала, что и он, должно быть, его почувствовал. Горецвет с интересом переводил взгляд с кузнеца на Ружену и обратно. Потом шагнул к ней и шепнул на ухо:

– Должно быть, он один из богов. – Потом тихонько усмехнулся. – Явно не Беляна, а значит…

Огнебог. Страж моста через Смородину. Страж Нави.

Крив нахмурился.

– Кто вы такие?

Горецвет поёжился.

– Давайте отойдём от деревни, поговорим. Здесь мне не по себе, будто стены давят.

Кузнец окинул его оценивающим взглядом. Непонятная эмоция мелькнула в его глазу, и он кивнул.

– Хорошо.

Он вышел из кузницы, завернул за дом и углубился в лес, ни разу не оглянувшись. Интересно, обрадовался бы он или разочаровался, увидев, что они исчезли? Ноги у Крива были длинные, шагал он быстро, словно не замечая у себя под ногами корни, кочки и траву. Так что Ружене и Горецвету приходилось поторапливаться, чтобы успеть за ним.

Кузнец вывел их на какую-то поляну, уселся на упавшую ель и жестом предложил их присоединиться. Горецвет шагнул было к дереву, но Ружена, вместо того чтобы сесть рядом, устроилась на пне напротив. Поколебавшись, гусляр всё-таки сел на ствол ели, послав ей обвиняющий взгляд. Как будто Ружена его бросила, а не сидела в двух метрах от них.

– Итак, – сказал Крив, переводя взгляд с Горецвета на Ружену. – Зачем я вам?

– Пообещай сначала, что выслушаешь до конца, какой бы невероятной эта история тебе ни показалась, – потребовал гусляр почти тоже самое, что и от Ружены в их первую встречу, – а потом мы предоставим тебе доказательства наших слов.

В янтарном взгляде кузнеца сверкнул интерес.

– Хорошо, я слушаю.

Горецвет начал свой рассказ, а Ружена нервничала. Она знала, о каких доказательствах тот говорил. Они обсудили это, пока стояли и ждали, когда Ласточка наговорится с кузнецом. Она должна продемонстрировать свою магию – магию Морены, магию метелей и ледяного ветра. Интересно, получится ли у неё призвать снег? Ружена никогда его не видела, хотя и слышала о том, каким он был. Балуй, да и все остальные, не любили говорить об этом, но иногда, если подловить их в хорошем расположении духа, делали исключения.

Выражение лица Крива не менялась на протяжении всего рассказа. Когда гусляр закончил, тот только медленно кивнул. Потом сказал:

– Я жду доказательств.

Горецвет бросил взгляд на Ружену. Та кивнула ему и встала. Но призвать магию в тишине, чувствуя как внимательно, не отрываясь смотрит на неё Крив… Это оказалось не так-то просто.

Вздохнув, она решила поменять тактику. Ружена представила, как её скрывает от чужих глаз пелена белого снега. Представляла она его, правда, опираясь на чужие описания, так что не была уверена, что получится.

Но магия откликнулась. И на неё обрушился белый водопад снега. Снежинки были маленькими, но вместе они образовали настоящее белое одеяние. Они