Космический замуж. Землянка для двух министров - Леся Тихомирова

Я приказываю себе прекратить об этом думать, но тело отказывается слушаться разума.

Где-то глубоко внутри всё сжимается в сладком, мучительном предвкушении.

Я ловлю себя на том, что прислушиваюсь к малейшему звуку за дверью, надеясь услышать знакомые шаги. Эта комната, ещё вчера казавшаяся такой роскошной и наполненной, теперь ощущается пустой и безжизненной без них.

Наконец, я сдаюсь. Смахиваю все проекции и просто сижу, глядя на сияющую спираль галактики за окном.

Думаю о них. О том, что будет, когда они вернутся. И что я почувствую, когда снова увижу их взгляды, полные того самого вопроса, от которого кружится голова и учащается пульс.

Внезапно дверь бесшумно открывается. В проёме стоит Кайрон. Он сбрасывает верхнюю одежду, оставаясь в простой тёмной рубашке, облегающей мощный торс.

В его волосах лёгкая растрёпанность, а в сиреневых глазах горит знакомый огонь, но на сей раз в нём нет насмешки. Есть… сосредоточенность.

— Дэриан задерживается на совете, — сообщает он, медленно приближаясь.

Его голос тише обычного, бархатисто-низким и вкрадчивым, от чего по моей коже бегут мурашки.

— Скучаешь, Ирочка?

Глава 14. Неизбежность

Он останавливается прямо передо мной, не оставляя пространства для манёвра. Ощущаю его тепло, его запах кружит голову. Низ живота сжимается предвкушением и желанием намного большего.

— Я… я просто смотрела на звёзды, — выдыхаю я, чувствуя, как учащается пульс.

— Скучное занятие, — он проводит пальцем по моей щеке, и это прикосновение уже не мимолётное, а осознанное, изучающее. — Они неподвижны. А вот ты… ты вся дрожишь.

Я и правда дрожу. Но уже не от страха. От предвкушения, которое копилось все эти дни и теперь прорывается наружу.

— Кайрон… — начинаю я, но слова обрываются от его взгляда.

— Желанная моя, — он наклоняется так близко, что его губы почти касаются моих. — Мы с Дэрианом давали тебе время освоиться, привыкнуть к нам. Но я не намерен больше ждать.

Я ошеломлённо смотрю в его нереальные сиреневые глаза, они кажутся бездной, в которой тонут все мысли.

Он наклоняется ко мне. На его губах играет та самая хитрая, всё понимающая улыбка.

— Ты понимаешь, о чём я. Ты же чувствовала, что это неизбежно. С первого дня.

Его дыхание касается моих губ, тёплое, свежее, волнующее. Рука, лежащая на моём плече, начинает медленно, почти гипнотически двигаться, его большой палец проводит по моей ключице.

Это не просто прикосновение. Это утверждение. Вопрос, на который уже есть ответ.

Мой трепет от понимания, чего именно он от меня хочет, начинает отступать, сменяясь другим, более древним и мощным чувством.

Страх ещё витает где-то на периферии, но его вытесняет нарастающая волна тепла, исходящая от каждого касания его чутких пальцев.

Он не торопит. Исследует. Его рука скользит по моей спине, заставляя меня непроизвольно выгнуться навстречу. Я чувствую каждый мускул его предплечья под тонкой тканью.

— Кайрон... — снова пытаюсь я что-то сказать, но мой голос звучит хрипло и предательски слабо.

— Тихо, красавица, — он шепчет это прямо в губы, — просто почувствуй меня.

Его вторая рука поднимается, чтобы коснуться моего лица. Длинные пальцы убирают прядь волос, а затем его ладонь прикасается к моей щеке.

Это прикосновение одновременно нежное и властное. В его пальцах знание того, как растопить лёд, как разжечь огонь. Он ведёт себя так, будто знает моё тело лучше, чем я сама.

Он приближается ещё на сантиметр, и вот его губы уже почти на моих.

Я чувствую их тепло, обещание. Вся моя кожа горит, сердце оглушительно стучит.

Разум пытается найти причины, почему я не должна его хотеть, и не находит. Зато тело уже сдалось. Оно жаждет его прикосновений, его напора, его всепоглощающей уверенности.

— Я тебя с первого взгляда захотел, — тихо признаётся он, и в его голосе нет насмешки, только чистая, обжигающая правда. — Когда ты стояла вся испуганная, с твоими рыжими волосами и огромными глазами. С решимостью искать выход. Такая хрупкая и беззащитная. Нестерпимо красивая. Оглушительно желанная.

Его слова наполняют меня, а его губы наконец находят мои.

Поцелуй, которым он берёт мои губы, уверенный, властный, не оставляющий сомнений в его праве обладать мной.

Его губы подчиняют мои, его язык вторгается в моё пространство, и я не сопротивляюсь. Я тону в этом ощущении. В его вкусе, в его запахе, в подавляющей реальности его тела, прижатого к моему.

Он ловко забирает у меня из рук планшет, который я всё ещё бессмысленно сжимаю, и откладывает его, не прерывая поцелуя.

Его руки скользят вниз, обнимают мою талию, прижимают меня к себе так плотно, что я чувствую весь рельеф его мускулистого торса.

Мир сужается до этого дивана, до его губ, до его рук, разжигающих во мне огонь, о котором я и не подозревала.

Кайрон внезапно прерывает поцелуй. Его сиреневые глаза пылают такой безудержной страстью, что у меня перехватывает дыхание.

— Я сейчас возьму тебя на руки, — его голос низкий, хриплый, и каждый звук отдаётся эхом в самой моей сути. — Отнесу в спальню. Буду целовать каждый миллиметр твоего прекрасного тела. Буду ласкать тебя до тех пор, пока ты не забудешь собственное имя. И я сделаю тебя своей женщиной. Не на в цифровых глубинах ГАРД. Телом, Ирочка моя. И ты не будешь даже пытаться меня останавливать.

Ответа он не ждёт. Его руки, сильные и уверенные, поднимают меня. Мускулы его плеч и груди напрягаются, а я инстинктивно обвиваю руками его шею, прижимаюсь к его груди, чувствуя, как бьётся его сердце, ровно и сильно.

Моя голова кружится, в висках стучит кровь. Он несёт меня, и его шаги твёрды и быстры.

— Кайрон, а Пушистик и Чешир... — вырывается у меня слабый протест.

Но он тут же заглушается его губами в стремительном поцелуе, пока он несёт меня через гостиную.

Отрывается только, проходя мимо кресел, чтобы бросить властный взгляд на питомцев.

— Оставаться здесь!

Глава 15. Кайрон

Кайрон уносит меня из гостиной. Я успеваю увидеть, как Чешир смотрит на Кайрона с одобрением, его хвост медленно повиливает. Пушистик лишь лениво потягивается.

Это для меня знак. Их спокойствие убеждает меня. Всё правильно.

Я даже не пытаюсь остановить Кайрона, когда он вносит меня в свою спальню.

Только смотрю в его глаза, когда он опускает меня на огромную кровать. Ласковая прохлада простыней