Соленья и варенья от попаданки, или новая жизнь бабы Зины - Ри Даль

— Предположим, Ронар жив, — сказал он с сомнением. — Как нам его найти? Никто не знает, где мальчик. Он был младенцем, когда совершилось покушение.

Я опустила взгляд и пробормотала, едва шевеля губами:

— Не знаю… Может, есть какой-то метод…

Тарвин хмыкнул:

— Есть. Найти драконокровного с соответствующей меткой дракона. Но как вы себе это представляете? Ронар может находиться где угодно, хоть в самые Дальние Земли мог уплыть. Да и вероятнее всего он всё-таки мёртв. Его поиски могут занять годы, а сейчас ему, если, конечно, он жив, должно быть лет пятьдесят. Да, драконокровные стареют медленнее и живут дольше обычных людей, но они также смертны. Эта нить ни к чему не ведёт.

Его слова были как удар клинком — резкие, холодные, безжалостные. Но я не могла сдаться. Не могла просто так позволить Тарвину отмахнуться от нас.

— Но моё дитя тоже может быть живо, — настояла я. — И у Тирама могут быть другие дети. Всё это… всё это компрометирует его власть. Если правда выйдет наружу, люди увидят, что он не тот, за кого себя выдаёт.

Тарвин посмотрел на меня с недоверием:

— Ну и что с того?

Райли подался вперёд, насколько позволяли верёвки:

— Если рассекретить местонахождение детей и найти доказательства злодеяний Тирама, народ отвернётся от такого властителя.

Лорд хмыкнул, его губы скривились в горькой усмешке.

— Уверены? — саркастически поинтересовался он. — Тирам и его мамаша загнали людей в нищету, погрузили страну в хаос, вся их власть держится исключительно на страхе. Думаете, что народ внезапно осмелеет и поднимет бунт? Люди напуганы и истощены до предела. У них уже даже на ненависть не хватает сил. Да и где гарантия, что нам они поверят? Нас просто обвинят во лжи.

Увы, и это тоже было правдой. Люди в Торесфале жили в страхе, в бедности, в отчаянии. Я вспомнила лица жителей Галеса, их усталые глаза, их согнутые спины. Они боялись даже поднять взгляд, не то что бунтовать. Но я не могла смириться. Не могла позволить себе думать, что всё потеряно.

— Но какой-то же выход должен быть… — пробормотала, дрожа всем телом.

— Должен, — в который раз усмехнулся Тарвин. — И он есть. Свергнуть власть и заставить признаться в своих грехах публично. Но даже в этом случае найдутся те, кто не поверит. Разница в том, что будет уже поздно. Наступит новая эра, и со временем всё встанет по своим местам.

Райли кивнул, его лицо стало ещё более решительным.

— Значит, так и надо поступить, — заявил он.

Моё сердце пропустило удар. Что? Он серьёзно? Свергнуть власть? В одиночку? Это было безумие! Но, глядя в его глаза, я видела, что он не шутит. Он верил в это. Верил, что мы можем что-то изменить. И я… я тоже хотела верить.

Тарвин слегка наклонил голову:

— Ну, в таком случае, может, подскажете, как это осуществить?

Райли пожал плечами, и в его движении была какая-то беззаботность, которая заставила меня замереть.

— Для этого лишь нужно пробраться во дворец, — сказал он, будто это было так же просто, как сходить за солью в магазин.

Тарвин рассмеялся — коротким, резким смехом, который эхом отозвался в шатре.

— И правда, как же это я сам не догадался! — съязвил он.

О, Великая Целлиана, что он несёт?!..

Но потом я посмотрела на Райли, и в его глазах я увидела не просто браваду, а что-то большее — уверенность, решимость, план. И я поняла, что шуткам тут не место.

— Нет, погодите, — я прервала смех, поднявшийся вокруг. — Райли прав. Мы с ним вхожи во дворец. Мы вернёмся и скажем, что доставили груз…

Тарвин перебил меня:

— А доказательства? Вы ведь должны были передать груз некоему Гирану. Груз и не доставлен, и уничтожен.

Да, об этом я не подумала... Мы не могли просто прийти и сказать, что всё сделали. Нам нужны были доказательства, а их у нас не было…

— Мы прибудем и скажем, что всё сделали, свою часть уговора выполнили, — внезапно заявил Райли. — В конце концов, нам лишь надо войти во дворец, а там уж…

Тарвин снова перебил, его голос стал резче:

— Что? В одиночку устроите государственный переворот? Мне, конечно, рассказывали, что вы лихо управляетесь с клинком, но боюсь, против охраны дракария даже вы будете бессильны.

— Мы можем привести воинов с собой, — сказала я с полным убеждением.

— Каким образом? — ещё больше недоумевал лорд Тарвин. — Постучитесь в ворота с мирендальской армией, и вам тут же откроют?

— Нет, — я покачала головой. — Мы подсунем им «троянского коня».

Тарвин и Райли посмотрели на меня с одинаковым недоумением.

— Чего? — хором спросили они.

— Это такой миф, — объяснила я. — В древней войне город Троя был неприступен, но враги построили огромного деревянного коня, якобы в дар, и подарили его осаждённым. А внутри коня спрятались воины, которые ночью выбрались и открыли ворота, позволив армии войти и захватить город.

— Никогда не слышал такой легенды, — пробормотал Тарвин.

— Это неважно, — быстро ответила я. — Важна сама суть. Мы можем точно так же обмануть дракария, подарив ему подарок «с сюрпризом». Мы сделаем дракона, большого, величественного, и принесём его в дар Тираму. Он будет в восторге и ничего не заподозрит. А внутри сооружения будут прятаться мирендальские воины.

Ксавир у входа фыркнул:

— Это какой-то бред.

Но Райли глянул на меня, и в его глазах мелькнула искра восхищения.

— Нет же, — сказал он. — Это хорошая идея. Такого напыщенного индюка, как Тирам, ещё поискать надо. К тому же он глуп, как торгалл. Я серьёзно, мы ведь общались с ним. Вот так же, как с вами. Правда, мы тогда не были связаны.

Я невольно улыбнулась. Райли всегда умел поднять мне настроение, даже в такой момент. Но Тарвин не разделял нашего энтузиазма.

— Это очень рисковано, — сказал он холодно.

— Не более, чем сидеть в изоляции и ждать, когда Торесфаль уничтожит сам себя или устроит вам новую диверсию, — парировала я.

Лорд помолчал. Наконец проговорил:

— Я обязан доложить об этом пратарию Эйдану. В одиночку такие решения я принимать не могу.

— Возможно, это