Высшая для Демонов. Узы Тьмы - Анастасия Максименко
Идя по коридорам и даже не смотря по сторонам, я думала, как пережить все это. Как забыть тех, кого то самое глупое сердце забывать совсем не хотело.
Некоторые могли бы сказать: Ну, артефакт. Ну, наложили. Не конец же света. Да и с этим адовым артефактом ты можешь преспокойненько вернуться и жить с теми демонами, которых выбрало твое бедное сердце. Что изменилось то?
Я бы ответила: Нет. Не могла. И к сожалению, изменилось многое.
Те, кто мог спросить или задать вышеупомянутые вопросы, просто до конца не понимали действие самого артефакта. Так вот, артефакт не только заблокировал мою связь с мужьями, наложив на них установку. Этот ошейник полностью заблокировал связь, оставив только одностороннюю.
Мою.
То бишь, я-то прекрасно продолжала чувствовать, что люблю их, моих демонов, чувствовать нежность и ту самую пресловутую любовь, раздирающую меня сейчас на осколки.
Но они — нет.
Мои мужчины под действием артефакта, который и убил всю эту связь, не только перестали меня чувствовать, что уже наверняка поняли, я для них сейчас просто мертва.
При встрече, они не будут воспринимать меня не то что как свою жену, но и вообще воспринимать. А если узнают, что я пришлая в их мир, то и вовсе безжалостно убьют. Узы Тьмы смогли бы сдержать такие порывы, без Уз, увы, нет.
А возвращаться на Домена и видеть в глазах тех, кого люблю призрение, гнев и жажду немедленного уничтожения…
Увольте. Мое сердце это просто не выдержит, и я сама легко уложу себя на алтарь того самого уничтожения. Без сожалений. Потому что люблю. Потому что невыносимо будет видеть их с другой демонессой.
И это самая главная причина, почему я до сих пор не перешла за Грань, дабы хоть одним глазком увидеть своих… кого? Бывших мужей? С другой. А без татуировки Темных Уз, наверняка они уже если не забыли обо мне, то с удовольствием утешались в объятиях другой прекрасной демонессы.
Рыкнув от злости, нервным движением перепрыгнула ступени на свой этаж, топая как стая оголодавших волков и добежав до покоев, со всей силы пнула по ни в чем не повинной двери, распахивая ее с ноги. А запечатав за собой двери, обессилено съехала по ней, зажав голову в руках, крепко зажмуриваясь.
Не знаю, сколько так просидела, час или может больше, а может и вовсе, несколько минут, лелея свою боль и жалея себя. Я бы и дальше так продолжала сидеть, если бы в дверь коротко не постучались два раза, оповещая, что пришел кто-то из слуг.
— Госпожа, — услышала взволнованный глухой голосок Илы, — разрешите войти.
Тяжко вздохнув, медленно поднялась и распахнула дверь, позволяя подруге пройти. Отрешенно посмотрев на ее взволнованное лицо, опустила голову, за первое время горько и протяжно заплакав.
Нора ахнула, и неожиданно сильно, для хрупкой человечки, притянула меня к себе, сжав в теплых, понимающих объятиях.
— Я больше не увижу их, Ила, — всхлипывала, размазывая слезы вперемешку с соплями по чистенькой форме служанки. — Не прикоснусь к ним. Боги, почему так больно…
Заревев сильнее, вместе с охающей норой опустилась на пол, продолжая громко и надсадно реветь, выплескивая свой страх, боль и разочарование.
Ила не оттолкнула. Более того, еще сильнее обняла и погладила по голове, пропуская мои белые с радужными кончиками волосы через пальцы, как маленького неразумного ребенка.
Она, поцеловав меня в макушку, совсем добивая, негромко сказала:
— Ну, ну, дорогая моя. Поплачь, тебе станет легче. А затем мы вкусно с тобой, хм, уже поужинаем и приведем тебя в порядок.
Сюсюканье норы, отрезвило. И, правда, виду себя как меленький ребенок, а не взрослая совершеннолетняя высшая.
Позор, Вивьесин! В конце-то концов, выход есть всегда!
Пора бы вспомнить об этом.
Приосанившись, всхлипнула в последний раз, отпрянула от норы.
— Где там твой ужин? — буркнула, совсем успокаиваясь. — Неси! Что-то я проголодалась.
Глава 87
Где-то в подпространстве мира Домена.
Айданир эс Дарен-Саттранен.
Мне не повезло с самого рождения. Ведь я «родился» неполноценным демоном. Всего лишь часть, некий осколок своего родного брата, практически развоплащенного во время рождения, при неком обряде или ритуале.
Как такое могло произойти, и кто с нами это сделал?
Доподлинно мы с братом не знали, но склонялись к мысли, что к этому приложил руку наш родной отец. По этому поводу у меня были некие мысли, которые всю сознательную жизнь держал при себе.
Но с годами я понимал, моя догадка верна. И вскоре она подтвердилась, когда я совершенно случайно нашел личный дневник отца и припер его к стенке.
Из дневника выходило, что он пытался провести над демоненком в утробе матери ритуал усиления магических сил, который позволил бы первенцу стать на одну ступень по магическому дару с Флагмерами.
Но отец просчитался в расчетах, к тому же не знал, что в утробе не один ребенок, а несколько.
И вышло, как вышло.
Отец, узнав, какую непростительную ошибку совершил, пришел с просьбой о помощи к Его Темнейшеству, и тот, несмотря ни на что, помог ему, обратившись к своей темной силе, проведя сложный ритуал в восход моарги над Алистером, разделив наши сознания. И даже не покарал за мерзкий, недостойный высшего демона поступок, только сухо сказал, что отец сам себя наказал.
Вот только был ли я сам рад подобного рода спасению?
Никем не любимый, почти забытый и обреченный существовать, воплощаясь каждые три месяца на восходе моарги и засыпая в теле и сознании своего родного обрата до следующего восхода?
Однозначно нет. И отец жестоко поплатился за свою ошибку и никому, кроме него самого, ненужную мечту. Он был уничтожен рукой своего родного сына.
Моей.
Единственное кого мне было жаль, свою мать. Она быстро иссохла после смерти отца. Но, ни в чем меня не винила, только плакала, умирая и прося прощения. И тогда я в первый раз за всю свою неправильную жизнь, сам пустил скупую слезу.
Я корил себя за такую же ошибку, но ничего уже было не вернуть. Не исправить.
Я опасался призрения своего брата, но со смирением и гордостью за него, понес бы от его руки любое наказание. Но брат спокойно выслушав мое покаяние, ничего не сказал, даже и тени призрения, и ненависти не было в его глазах. Только понимание и сочувствие.
Всю свою жизнь я
