Укушенная - Джордан Стефани Грей

Затем он улыбается, и от этого зрелища у меня замирает сердце. Это так чисто. Такой он. Его большой палец ласкает моё бедро. Я слышу его слова прошлой ночи, будто это единственная мысль, оставшаяся у меня в голове.

«Я бы сделал всё, чтобы защитить тебя. Ты — вторая половинка моей души».

— Прости, — шепчет он мне на ухо. — Я больше никому не позволю причинить тебе боль. — Пауза. Ужасный, жестокий удар. Его взгляд вспыхивает, а голос становится ещё более принуждённым. — Просто не сопротивляйся.

Вот тогда-то и начинаются крики.

Стая из сорока волков врывается в лес со стороны замка.

Внутри по залам разносятся жуткие крики, полные внутреннего ужаса — стражники умирают, служанки захлёбываются собственной кровью, зловоние крови усиливается, удушая, — когда странные волки начинают прорубать себе путь сквозь королевских и благородных оборотней, словно снимая кожуру с луковицы. Первым рушится внешнее кольцо. Затем следующее. Брызжет кровь. Внутренности вываливаются из распоротых животов, хлюпая по земле рядом с немигающими глазами и безвольными когтями. Новая стая не пирует. Она только убивает.

«Засада», в ужасе думаю я. Спланированное нападение.

Но этого не может быть. Этого не может быть на самом деле.

Королева Чжэ преображается, когда стая прокладывает себе путь через двор, но слова инструктора Шепарда во время боя эхом отдаются в моих ушах. «Если ты перекидываешься в разгар битвы, войны, ты теряешь преимущество».

И действительно, в ту долю секунды, когда спина Королевы Волков Азиатского двора ломается, волк прыгает на неё сверху и одним укусом отрывает голову от шеи. Поражённая, я вскрикиваю, а Эвелин ревёт. Однако её руки не двигаются. Голова не дёргается.

Это… это как будто она тоже не может пошевелиться.

Принуждение.

Син застывает рядом со мной, резко выдыхая.

— Чёрт.

Я пытаюсь пошевелить костями, конечностями, но он прижимает меня к себе железной хваткой, пока мы поглощаем ударную волну насилия.

— Син? — шепчу я, и этот ужасный внутренний инстинкт оседает у меня в животе, как полный карман кирпичей в океане. — Син.

— Скоро всё закончится, — быстро говорит он, проводя руками по моим волосам, вниз по рукам.

Ложь.

Я слышу его слова будто издалека. Он не мог их произнести. Они не имеют смысла.

— Что ты наделал? — шепчу я.

Он с трудом сглатывает и говорит:

— То, что было нужно.

И я в свободном падении. Падаю с небес и разбиваюсь об океан. Я тону. Вокруг меня старейшины вступают в бой. Они научились у королевы Чжэ, и они не трансформируются. Инструктору Шепарду удаётся вырвать сердце из груди серого зверя, и лорд Аллард быстро выхватывает свой меч, чтобы обезглавить чёрного волка, который проскочил мимо, чтобы напасть на оставшуюся королеву.

Королева Сибилла рычит, когда их головы падают к её ногам. Она оглядывается по сторонам. Хаос разбивает её идеальный ритуал на миллион осколков. Она выпускает когти и бросается в бой. Мои одноклассники тоже. Порция. Антуанетта. Майлз, Эрик, Катерина. Каликс. Они бросаются на кровожадную стаю с поразительным мастерством.

Но этого недостаточно.

Мои кости кричат, что этого будет недостаточно. Эти волки — они почему-то сильнее всех нас. Они движутся с невероятной скоростью. Когда один из них хватает солдата за лодыжку, сбивая его с ног, они замедляются настолько, что я успеваю заметить их уши. Они — люди. А у рыжеватого волка рядом с ними — у меня сужается зрение — два ряда зубов. Одна пара острых и волчьих, другая… тоже человеческих. Как будто у этих волков… их превращения пошли не так.

Руки Сина сжимаются, и он прижимает меня к своей груди, защищая от большей части резни, но не от всего. Он не может скрыть всего этого.

— Син, пожалуйста, — умоляю я, но мое тело по-прежнему отказывается двигаться. Мой разум всё ещё отказывается верить, что в этом замешан Син. Только не снова. Это намного хуже, чем раньше. Кровь с моих рук растеклась повсюду… повсюду. По всем. Эви снова кричит, и слёзы текут по её лицу, когда её отец присоединяется к матери, лежащей на земле. Когда её брат отрывает волка от горла Нетти. — Отпусти меня! Позволь мне сражаться!

Син быстро отводит взгляд, когда Нетти падает, и на его лице появляется страдальческое выражение. Затем резким голосом:

— Я не могу.

— Они умирают…

Его кости дрожат, будто он хочет драться. Будто он хочет измениться. Но он… это не так. Я не понимаю, почему это не так. Я чувствую напряжение в его теле. Более того, он потрясён происходящим вокруг нас. Но как он может быть таким? Он заставил меня; он ожидал этой драки. Этой казни.

Син — Ткач снов.

Он лгал о своей силе. Снова и снова он скрывал от меня правду, так тщательно формулируя свои ответы, всегда так тщательно. Говорил ли он мне когда-нибудь правду? Я думала, что могу видеть дальше золотого принца, но, возможно… возможно, я совсем не знаю Сина.

— Ты сказал, что любишь меня, — рычу я. — Это было правдой?

Он вздрагивает, когда белый волк сжимает челюсти на животе лорда Алларда и с молниеносной свирепостью разрывает его на части. Другой зверь бросается на инструктора Бхат, и она с криком падает на землю. Мать Сина перепрыгивает через свежий труп, чтобы броситься в погоню, и ее корона падает на пропитанные кровью лепестки.

— Ты знаешь, что это так, — говорит он. — Так не должно было случиться.

«Я бы сделал всё, чтобы защитить тебя».

— Тогда отпусти меня.

Он отрывает взгляд от резни и смотрит на меня. На секунду мне кажется, что он мог бы это сделать. Я думаю, он мог бы прислушаться.

— Пожалуйста, — выдыхаю я и клянусь, что вижу его там. Парень, которого я люблю, всё ещё где-то там. Раздираемый нерешительностью. Это не должно было случиться так. — Пожалуйста, Син.

В его глазах мелькает отчаяние. Его запах окутывает нас, как дым.

Затем его лицо мрачнеет.

— Нет.

На этот раз моё сердце не разбивается. Оно разлетается вдребезги.

Позади него Лира с криком убегает от огромного волка, огибая статую скорпиона. Каликс настигает зверя прежде, чем они успевают прикоснуться к ней. Большинство наших инструкторов уже пали. Они были застигнуты врасплох. И Уна… я кричу, когда инструктор Шепард защищает её мечом лорда Алларда. Он держит её за спиной, но даже он не может сражаться со столькими волками одновременно. Его движения