Сокровище для непримиримых принцев. Возвращение - Анастасия Берг

– Не газ, там используются частицы кое-каких растений и вещества животных, они лишают зрения, при активации защитного режима, что очень удобно. Раньше использовались парализующие вещества, но это было более травмоопасно и вредоносно для созданий в клетках.

– Какая забота…

– Конечно, Лиза, они – это самое важное на базе. Есть одно но, – я напрягаясь. – Вещество обычно действует два часа, этого достаточно, чтобы найти взломщика или разрулить ситуацию.

– Но у меня не так… Почему? – умолчала об эпизодичности.

– Я увидел, что твоя кровь реагирует на один компонент. От него у некоторых видов сов начинается быстрое деление участков ДНК, отвечающее за их острое, стократное зрение.

– А причем тут я и сова? И почему разработчики для лишения зрения взяли компонент, который наоборот делает зрение зорким? Хоть и у сов…

– Попробую объяснить простыми словами. Вступая в реакцию, частицы не принимаются человеческим организмом из-за физической невозможности создать такое же зрение, и организм начинает сопротивляться, наоборот, лишая его. Это стандартная схема противодействия. Работа этих участков ДНК блокируется.

– Так, допустим. А почему ты не ослеп?

– Я метаморф, Лиза, во мне столько намешано, мое зрение может стать острым, если я выпью кровь. То есть организм способен это сделать. Значит ему эти частицы ни о чем. Разве что, там, при красном освещении я стал просто лучше видеть.

– А как же другие вопросы? Почему до сих пор я не вижу, почему я иногда слышу лучше, почему нас тянет друг другу? Может там какие-то частицы страсти летали?

Мужчина хмыкнул. А я бы хотела вновь залипнуть на его кривоватую будоражущую улыбку, но пока передо мной был лишь черный экран.

– Это вряд ли. Иначе ты стала б фригидной, например. И наоборот, чтобы создать частицы, которые вызывают страсть, надо найти полностью фригидных животных и попытаться найти в их днк этот участок. Потом добиться такого же прекращения деления клеток… В общем, не важно, все равно таких животных не бывает, эволюция предполагает размножение все-таки… Лиза, скажи, ты уверена, что раньше не замечала за собой способностей?

Что он хотел сказать? Я, конечно, могла быть хитрой, ловкой, уболтать, но сверх чего-то… я бы заметила. О чем ему и сообщила.

– Дело в том, что у тебя чувствительны гамма-клетки. Но они спят. Как вариант, твой слух это одна из пробудившихся способностей.

– Он у меня не всегда такой чувствительный, замечу.

– Возможно, еще идет период стабилизации. Мне кажется, это не все способности. Скорее всего тот распылитель в лаборатории тебя пробудил. В идеале еще бы взять твою спинномозговую жидкость, кожный соскоб, выделения…

– Полегче, дорогой! – шокированно прервала мужчину, ощущая себя подопытным. – Давай пока остановимся? Я еще не готова выделениями делиться…

– Вообще-то мы этим уже занимались. – Его самодовольную ухмылку можно было почувствовать даже слепому.

– О, небеса, ты точно ученый?

– Нет. Мне просто нравится впечатлять юных девушек.

– Так и знала! – поделилась своей догадкой.

– Заманиваю их и обмениваюсь выделениями.

– Фу, я сейчас тебя стукну!

– Не веришь? – лукаво поинтересовался этот тип, увернувшись от моего кулака.

– Нет! – уверенно произнесла, все же добравшись рукой до его плеча, которое мне позволили “избить”.

– Я рад. – Ответил неожиданно серьезно.

Повисло смущающее молчание. Пузырящаяся радостью мысль о том, что с этим человеком мне было невероятно комфортно, а главное, интересно заставила задуматься о серьезности моих чувств. Неужели даже эти ощущения были продиктованы программой? Я упрямо отрицала такую возможность.

– Давай проясним, – переключилась я. – То есть ты утверждаешь, что я немного та тварь в клетке, у которой постепенно включается ген, из-за которого я начинаю слышать? Но я не помню, чтобы надо мной проводили опыты! И почему все-таки до сих пор не вижу?

– Потому что вещество должно улетучиваться, а ты впитала. Видимо, организм, требующий пробуждения, не выпускает модифицированные частицы, способные его пробудить..

– То есть, по идее, сильно накачав меня таким веществом, я поддамся надолго, впитывая до предела, чтобы пробудиться? А потом?

Карэл вздохнул, отвечая явно неохотно.

– Ты либо так и останешься слепой, либо твой организм справится, адаптируется и зрение придет в норму. В любом случае нужно время. Сейчас ты просто должна набраться терпения и переждать. Свяжись со своими, скажи о выполнении задания, чтоб не сбрасывали со счетов. Хотя, я думаю, о взрывах они уже знают, как и МЧСники, которых кто-то умудрился вызвать, хотя в радиусе десятков километров нет жилых домов. Пока поживешь тут. – Припечатал мужчина.

Мне, конечно, безумно льстила эта забота, но от перспективы быть птицей в клетке привычно становилось тревожно. Я надеялась на второй исход, тот, который с возвратом зрения. Причем желательно быстрее, пока контрасты слепоты и прозрения не свели меня с ума. Решила молчать о них до конца. Извини, дорогой, но я привыкла иметь козырь в рукаве. Тем более причина нашей страсти так и не ясна.

Конечно, руководителю надо было показываться уже зрячей. Не хватало еще, чтобы они меня пустили на эксперименты как кусочек “мутотигра”. В общем, что-то начало проясняться, но появилось еще больше вопросов.

– Лиза, ты уверена, что не хочешь доверить мне свою лимфу, слюну, пот…чтобы не терять времени. – Карэл прошелся ладонью по моим волосам в успокаивающем жесте.

Звучало, конечно, по-маньячески, но можно было сделать исключение и доверить ему часть себя, тем более, что я уже и так всю себя вверила в его руки. Два раза.

– Пот и слюну готова. Лимфу больно? – клюнула его руку губами.

– Нет. – Как и все врачи пообещал он.

– Угу-угу. Ладно, давай.

Судя по звуку он что-то вытащил и методично разложил. Подошел ко мне, присел и неожиданно взял за ногу.

– Нужен маленький соскоб кожи на щиколотке… – начал было объяснять он.

– Просто делай, что надо. – Я хотела посидеть одна со своими мыслями, страдая о наличии во мне мутаций и недоумевая о неизвестности способа их получения.

Он повозился с ногой, поцарапав совсем немного, со слюной, заставляя приоткрыть рот, с кистями… и все это, не забывая нюхать мою кожу и недовольно выдыхать. Приподнял волосы, отодвигая халат, чтобы открыть шею и замер.

– Это. Что. Такое?! – припечатали меня.

– Что? – Не на шутку испугалась я, сразу отодвинувшись, ибо его голос отдавал сталью, а я услышала, как из глубины мужской груди прорывался рык.

Он резко понюхал мою шею, заставив вздрогнуть.

– ТВАРЬ! – яростно прогремел мужчина и отшатнулся.

Карэл подорвался и быстрым шагом вышел из комнаты, оставив меня одну.

Животный ужас сковал мое сердце. Ярость Карэла была направлена на меня и окатила сильнейшим паническим эффектом,