Интеграция - Анна Ледова
«…Экологически чистые продукты! Возрождение биоразнообразия Земли! Возможность остановить деградацию почвы! Это шанс исправить ошибки прошлого!» – вдохновенно вещал голос из открытого окна.
Из визира, как понял Александр. Хотя технологии в этом мире и позволяли передавать иллюзии с эффектом полного присутствия человека, но отличать голоса живых людей отцифровыхкопий он уже научился. Те малейшие флуктуации, незримые отпечатки ауры, что накладываются даже на звуковую волну, производимую живым человеком, никакая техника не в силах размножить и передать на расстоянии.
«Эпидемии! Новые вирусы! – резко парировал его оппонент. – Не забывайте, мы – цивилизация с выхолощенным иммунитетом в вынужденно стерильном мире. Не говоря уж о том, чем мы можем наградить тот мир – суперрезистентными бактериями, тогда как их медицина вряд ли дошла до антибиотиков хотя бы первого поколения…»
Участнику дискуссии договорить не дали, его слова резко оборвала громкая навязчивая реклама. Александр кивнул. Пожалуй, шутить о чуме среди рэтсквольцев было действительно глупо. В этом мире считалось дурным тоном даже просто называть своим именем болезнь, выкосившую десятую часть населения. А ведь они сами её создали в своих лабораториях…
Но диалог был показательный. Чётко показывал разницу между насаждаемой сверху парадигмой и реальным отношением людей к происходящему.
У Северной Фларингии в этом плане возможности были шире. Визиры, смартфоны и прочие устройства, которыми в избытке владели жители того мира, были связаны в единую Сеть. Как сказали Александру, утреннюю трансляцию саммита посмотрело рекордное количество жителей Фларингии – едва ли не 85% населения. То есть даже в самом глухом уголке страны знали о происходящем. В непосредственной зоне Слияния аудитория зрителей стремилась к ста процентам сознательного населения.
Александр провёл суммарно около трёх недель в Отцене. Шумный мегаполис с зеркальными небоскрёбами жил на немыслимых скоростях. Информация, казалось, там заменяла воздух. Она была повсюду: на упаковках готовой еды, на боках стремительных электромобилей, светящихся экранах размером с пятиэтажный дом, раздаваемых на улицах листовках, вездесущей музыке… От обилия в том мире вещей голова шла кругом, и предназначение далеко не каждой удавалось разгадать. И все эти вещи (и создаваемые каждую секунду новые) активно боролись за внимание жителей, крича яркими обёртками: «Я! Я! Посмотри на меня!».
Существовала целая наука, которая формировала мнения и привычки граждан. Так что в поддержку Интеграции незадолго до её официального начала была развёрнута масштабная кампания. Александра восхитило, как тонко умеет работать Альянс со своим «стадом». О, это не грубые действия императора: издать указ и жёстко подавлять несогласных… Нет, в Северной Фларингии действовали мягко, исподволь. Крутили по телевидению фильмы о параллельных мирах, снимали новые слезливые истории о любви и дружбе. Хит «Детка, ищи меня на той стороне» популярной певички Весты взорвал музыкальную индустрию и звучал на каждом углу. В новостях делали обзоры на разные сорта яблок, обещая в скором будущем их доступность в каждом супермаркете. Главным словом месяца в Сети объявили «экотуризм». Взрыхляли почву, так сказать. В общем, Северная Фларингия к Интеграции была готова. Голоса же противников в этом море информации, тщательно управляемом сверху, тонули без следа. Даже арестовывать никого не нужно, достаточно заблокировать неудобному блогеру его каналы.
Да, империи о таком охвате пока остаётся лишь мечтать…
Глашатаи, конечно, рвали глотки, до хрипоты повторяя императорский указ на главных площадях Эбендорфа, Эттсена и Нетта. Там же – для грамотных – были прибиты на столбах наспех напечатанные листки. Столичная магическая почта перестала принимать письма уже к полудню, не справляясь с объёмом. По провинциям рассылали вооружённые отряды, которые должны были нести жителям весть о мире с чужаками. Но это были крохотные шаги, которые не могли побороть повальное недоверие и страх у населения страны.
Папенька-император – лишь первый среди равных – с трудом сумел заручиться поддержкой магического совета, чтобы заключить мирное соглашение. В Высшем совете нейров к общему согласию так и не пришли. Около десятка нейратов (в основном северных, как и опасался папенька) категорически отказались пускать на свою территорию чужаков и требовали их немедленного изгнания. Но полоса Слияния не затрагивала непосредственно ни один из них, так что их голоса в расчёт не брали. Разлом по большей части проходил по центральным землям Флоринге-Ратенволя – владениям самого императора, а в своём нейрате каждый сам себе хозяин.
Народ боялся чужаков – ещё была свежа память о демонах Рисс’Ши. Пусть новые соседи были людьми, но пугали не меньше: они не признавали богов и уверяли, что не умеют колдовать, а сами… Религиозные фанатики возникали, как грибы после дождя. Кровавый культ Шивуна-Вседержца, который оставался лишь в самых глухих и отдалённых деревнях, набирал новую силу. Теперь и в городах, где «просвещённый и гуманный» народ больше не считал человеческие жертвоприношения жестокому богу чем-то ужасным. Ведьте, стойстороны – они не люди…
Все перемещения вдоль ширящейся полосы Слияния отследить было невозможно. Войска Альянса поначалу выставляли блокпосты, жители империи огораживали разломы заборами. Но прорехи в мироздании, появляющиеся каждый день, досками не забьёшь, занавесками не занавесишь, каждой собаке разрешение на переход не выпишешь… Страны сошлись на том, чтобы объявить буферной зоной те населённые пункты, на территории которых непосредственно проходила линия Интеграции. Вынужденным соседям было разрешено свободно передвигаться в пределах иномирного городка, коттеджного посёлка, деревни или даже мегаполиса, с которым отныне приходилось жить о бок.
Дальнейшее же продвижение вглубь иного мира было ограничено. Пусть в империи это не контролировалось вовсе, но очень редкие гости из Северной Фларингии рисковали выйти за пределы буферной зоны. Это здесь, в этой деревеньке, уже привыкли к чужакам. А если выбраться из неё в соседнее селение, не затронутое Слиянием, то можно и на вилы напороться. А то и на проклятие. От которого уши отсохнут совсем не фигурально.
В городах же Северной Фларингии, где на каждом углу были следящие артефакты и мышь не могла проскользнуть незамеченной, иномирный гость не мог покинуть обозначенные пределы без особого разрешения. Наспех создавались визовые центры, устанавливались проездные тарифы и курсы валют, растерянные сотрудники заучивали методички по встрече и адаптации иномирных туристов. Рассмотрение заявок на визы от соплеменников, разрешения на работу, разбор неизбежных конфликтов – всем этим в том числе отныне должно будет заниматься посольство империи. И он, Александр, лично. Работы будет невпроворот. И его помощница будет загружена достаточно, чтобы не растрачивать свой потенциал на обиды и прозябание в глуши.
Александр с удовольствием позавтракал дважды. В семь утра
