Варрэн-Лин: Узы Стаи - Юна Ариманта

Некоторое время они сидели молча, и Динка с печалью вспоминала славного парня, который, рискуя своей жизнью, спасал женщин своего племени из плена. Он очень привязался тогда к Шторосу и, видимо решил, что все красные такие, как он. Но Райост оказался совсем не таким. Подло воспользовавшись его доверием, Райост избавился от него в угоду своим амбициям. Динка судорожно вздохнула, навсегда прощаясь с Ириэйтом. Она не забудет взгляд его желто-оранжевых глаз и смешные короткие рожки.

— И что решили Вожаки? — спросила она у Кори, продолжая прерванный разговор.

— Вожаки постановили, что День Выбора Варрэн-Лин совпавший с Днем Освобождения — это знак. Знак того, что пора оставить вражду и вернуть древнюю традицию выбора, — с гордостью сообщила Кори. — Через пять эреше они объявили всеобщий День Выбора для всех четырех племен.

Что это был за праздник! На площадке мира собрались все варрэны от мала до велика. Загнали целое стадо кураут. И, так как единственная девушка, у которой в тот день все еще продолжался оогъяри, была наша Лири, то она стала просто центром того праздника. К ней сватались все свободные мужчины из всех четырех племен. Еще ни одна Варрэн-Лин в день своего Выбора не получала столько внимания и любви.

— И кого она выбрала? — не сдержала любопытства Динка, тут же вспомнив, как Лири нелицеприятно отозвалась о своем мужчине только что.

— Кого-кого! — засмеялась Кори. — Ирустока, конечно. В День Освобождения, когда вокруг царило безумие и смерть, он один не оставлял ее ни на миг, и ходил за ней по пятам. Кого еще она могла выбрать? Мне кажется, она выбрала его уже за несколько эреше до самого праздника. Но это уже не имело значения.

— Ирустока? Серого? — изумилась Динка. Она хорошо помнила, как пренебрежительно отзывалась Лири о связях с мужчинами из других племен.

— Ох, Динка! — улыбнулась Кори. — После того, как вы… — она неловко осеклась. — С тех самых пор, даже самые упертые постепенно становятся мягче и терпимее. Ведь мы действительно одна большая семья и негоже нам искать различия, когда общего между нами гораздо больше.

— Понятно, — вздохнула Динка, задумавшись о своем. Но вдруг подскочила на месте вспомнив еще одну важную деталь: — А как же больные варрэны? Ведь их было очень много. И почти все сражавшиеся были искусаны.

— Болезни не стало. Они все разом выздоровели. Когда вспыхнула Звезда Варра, удар силы на нашему миру был настолько велик, что нас всех просто вдавило в землю. А когда мы выбрались из завалов песка, среди нас не было ни единого больного! И все-все выжили. Не погиб ни один самый древний старик, и ни один самый маленький щенок. Все раны постепенно затянулись, и на следующий эреше мы скорбели лишь по тем, кто погиб в бою. Вернулся домой мой мужчина Сирокс, и мои сыновья Лэйден и Урдорк. Все вернулись живые и невредимые.

— Какое счастье, — выдохнула Динка, старательно игнорируя пульсирующую боль, заполняющую всю грудную клетку. — Значит, Гуртуг выжил?

— Еще как выжил! Он в День Выбора познакомился с молодой черной Варрэн-Лин и привел ее в свое племя. Сейчас они ждут уже третьего малыша. И говорят, что тоже будет девочка, как и первые две. Они взяли в свою пещеру серую Варрэн-Лин лекарку, которой, как говорят, уже больше ста шегардов, чтобы она помогала молодой матери присматривать за малышней, — радостно сообщила ей Кори. Но потом посерьезнела и, положив перед Динкой зажаренного целиком на костре сирха, заглянула ей в глаза и тихо спросила: — Почему ты не спрашиваешь про Тирсвада, Дайма, Штороса и Хоегарда?

Динка нервно сглотнула и отвела глаза. Кори терпеливо ждала ее ответа.

— Я боюсь спрашивать, — хриплым шепотом отозвалась Динка.

— Мне говорили про тебя, что ты никогда не сдаешься и идешь навстречу своим страхам, — мягко сказала Кори.

— Это так, — обреченно ответила Динка, не поднимая глаз.

— Так спроси про них. Про своих мужчин, — без нажима посоветовала Кори.

— Что стало с Даймом, Тирсвадом, Шторосом и Хоегардом после… после того, как разрушился купол? — выдохнула Динка вопрос, который жег ее все это время, и задержала дыхание, ловя малейшие изменения на мордочке Кори.

— Они… страдали. Они очень долго оплакивали тебя на том самом месте. Несколько решегов мы носили им еду и питье и заставляли их глотать. Горе их было неизмеримо никакими мерами. Но время притупляет боль. Не заполняет пустоту, но приносит облегчение. В конце концов, они собрали в котелок прах, оставшийся от тебя, поместили его на один из лучей звезды и вышли из той пещеры.

Динка слушала, зажав рукой рот, чтобы не закричать от переполнявших ее чувств.

— А потом? Что было потом? — выдавила она, когда смогла совладать с голосом.

— Потом они собрали все свои и твои вещи, попрощались со всеми, забрали свое сокровище и ушли.

— Ушли? Но куда? — воскликнула Динка.

— Дайм сказал, что ты мечтала поселиться среди людей. И теперь они просто обязаны исполнить твою мечту, — ответила Кори.

— Но… мир людей велик! — Динка в волнении вскочила на ноги. — Куда именно в том мире они направились? Он сказал, куда собирается идти?

Кори огорченно покачала головой.

— Я не знаю, — вздохнула она. — Они просто ушли и все.

Динка хотела еще спросить про ребенка. Но Кори ничего не говорила об этом. Возможно, она даже не знала, что Динка все-таки родила. Об этом больно было думать, но возможно ребенок сгорел вместе с ней, Динкой, едва родившись. И… Динка все еще была не готова услышать эту новость.

— Спасибо тебе за все, Кори, — Динка перестала метаться по пещере и, резко выдохнув, остановилась напротив мамы. — За еду, за отдых, за твои рассказы. Я еще хотела бы с тобой побыть и много о чем хотела бы тебя спросить, но мне пора.

— Куда ты? — подскочила Кори и бросилась наперерез Динке, уже направившейся к выходу из пещеры.

— Куда? — отрешенно переспросила