Варрэн-Лин: Узы Стаи - Юна Ариманта

— Постой, девочка моя, сейчас, — прошептал он, неохотно отрываясь от ее губ.

— Всем посторонним покинуть дом, — резким голосом распорядился он куда-то в сторону. И Динка вдруг вспомнила, что они здесь не одни. Два десятка девушек, дворецкий и экономка стояли рядом и потрясенно смотрели на них.

— Слугам приготовить ванную комнату, ужин в малой гостиной и спальню хозяйки, — продолжал отдавать распоряжения Хоегард, не выпуская ее из своих объятий. — Оповестить остальных членов семьи, что я жду их в малой гостиной по очень важному делу. Чтобы явились как можно скорее.

— Моя Динка вернулась, — прошептал он тихо только для нее, подхватывая Динку на руки и закружив по залу.

— Ты ждал меня? — с удивлением спросила Динка, обвивая руками его шею и не в силах оторвать взгляда от его сияющего лица.

— Мы думали, что ты погибла, — прошептал Хоегард, унося ее куда-то внутрь здания. — Мы… это было невыносимо больно. Я видел, как ты горела в том огне, а потом… остался лишь прах. Как это произошло? Если бы мы только знали, что ты жива…

Он принес ее в небольшую уютную комнату с камином и красными бархатными портьерами на окнах. В комнате царил полумрак. На полу у камина были расстелены пушистые шкуры, а чуть поодаль стоял двухместный диван и два кресла. В углу притаился стеллаж с книгами.

Хоегард опустил ее на шкуру у камина и устроился рядом, не выпуская ее из объятий.

— Я была жива, просто… меня словно затянуло в небо. Я ничего не помнила и почти ни о чем не думала. Но в груди все болело и болело. Я вернулась в мир Варра, а потом долго искала вас. Так долго… Динка снова всхлипнула, прижавшись к его плечу.

И в этот момент дверь распахнулась, и раздался голос Дайма.

— Что случилось, Хоегард? Что за переполох ты устроил среди прислуги? Девчонки воют белугами и не желают уходить. Ты серьезно всех прогнал?

Он зашел в комнату и замер на пороге, глядя на Хоегарда и прижавшуюся к нему Динку.

— У нас непредвиденные обстоятельства, — хрипло проговорил Хоегард, выпуская Динку из своих объятий, чтобы Дайм смог разглядеть ее.

Дайм застыл на месте, а затем, покачнувшись, ухватился рукой за косяк двери.

— Дайм! — взвизгнула Динка и, сорвавшись с места, бросилась к нему. Пока она добежала через всю комнату, Дайм пришел в себя от первого потрясения и, протянув ей навстречу руки, подхватил ее на бегу.

— Дайм! — Динка, задыхаясь, вцепилась в его плечи и с размаху уткнулась лицом в его шею.

— Динка… Как? — выдохнул он потрясенно, одной рукой прижимая ее к себе, а другой жадно скользя по ее спине, словно проверяя, что она настоящая. — Наша Динка… Ты живая!

— Дайм, милый мой, — слов катастрофически не хватало, и из глаз снова хлынули слезы. — Мне так тебя не хватало!

Дайм медленно опустился на колени и, обхватив ладонями ее лицо, принялся покрывать поцелуями ее щеки, скулы, глаза, губы. А она вглядывалась в его лицо, узнавая каждую черточку, кроме… Правую щеку рассекал новый шрам. Динка с нежностью очертила его кончиком пальца.

— Девочка моя, сладкая, — шептал Дайм, не прекращая целовать ее, и его желтые глаза вспыхивали золотом.

В этот момент дверь снова отворилась, и в комнату вошел Тирсвад.

— Слуги боятся сказать, но Шторос опять лежит в саду и никого не хочет видеть, — сообщил он, еще не видя Динки. — Дайм, что происх…

Динка высвободилась из рук Дайма и шагнула к нему. Но Тирсвад вдруг попятился, его глаза сузились и опасно сверкнули красным. В следующую секунду в Динку полетел метательный нож.

Время словно замедлилось. Будь у Динки на поясе верный кинжал, она шутя отбила бы сверкнувшую в воздухе «рыбку». Будь на ней куртка с металлическими нашивками на рукавах, которую она сбросила около лошади, она бы прикрылась. А сейчас…

Она уклонилась с траектории движения ножа и резким ударом ребра ладони снизу по короткой рукоятке подбросила нож кверху, заставив закувыркаться в полете. А когда нож, вращаясь, взлетел вверх и, растеряв всю инерцию, начал падать, Динка подхватила его у самой земли и метнула обратно. Тирсвад поймал летящий в него нож на лету за кромку.

Время снова потекло в привычном темпе. Сорвался с места Хоегард. Дайм с оглушительным ревом вскочил на ноги. Но было уже поздно. Тирсвад уже сжимал Динку в своих медвежьих объятиях.

— Ты что делаешь, поганый ублюдок! — Дайм рывком за плечо оторвал Тирсвада от Динки и мощным ударом по лицу отбросил его к стене. Там над ним навис Хоегард. Но Тирсвад, с силой впечатавшийся спиной в стену и стирающий с разбитой губы кровь, счастливо хохотал.

Динка тоже улыбалась. Этому приему он обучил ее давным-давно на корабле, еще до путешествия в мир Варра. И она не забыла его, отрабатывая долгими одинокими ночами.

— Идиоты, — выдавил сквозь смех Тирсвад. — Это же моя Варрэн-Лин! Только она умеет блокировать такой удар.

Динка подбежала к нему, отпихнув с дороги Хоегарда и упала на колени между его ног.

— Моя Варрэн-Лин, — выдохнул он восхищенно, запрокинув голову и глядя на нее сияющими, словно агаты, глазами.

Динка нависла над ним, ухватившись за его широкие плечи, и прижалась губами к его губам, не обращая внимания на сочащуюся из угла рта кровь. Она жадно целовала его, а он отвечал на поцелуй страстно и нетерпеливо, сжимая ладонями ее спину, поясницу, ягодицы. И больше всего на свете Динке хотелось забыть обо всем на свете в этом поцелуе, но кое-что продолжало болезненно колоть в груди. Она отстранилась от губ Тирсвада и взглянула в его глаза.

— Шторос?

Тирсвад вмиг помрачнел.

— Тебе лучше идти к нему скорее, хотя, боюсь, что он может тебя не узнать. Он совсем плох. Целыми днями лежит в саду, ни с кем не разговаривает, отказывается от еды.

Сердце болезненно сжалось в груди. Шторос…

— Показывай, — Динка вскочила на ноги и нетерпеливо топталась на месте. Хоегард мгновенно оказался рядом, укрывая ее своими объятиями, словно уютным пледом. Тирсвад встал и зашагал к двери, Динка с Хоегардом следом, рядом с другой стороны шел Дайм.

Они долго петляли по дорожкам, пока вышли в самую глухую и заброшенную часть в