Эпоха королей - Нира Страусс
Постепенно я стряхиваю паутину прошлого. Тьма жалобно стонет, ведь она хочет выйти поиграть.
Готова ли я рискнуть всем этим ради одного человека? Пущу ли я свою жизнь под откос, чтобы на мгновение облегчить ненависть и ярость?
Нет.
Это не стоит того. Он, Двор и мой собственный род уже отняли у нас достаточно.
Так что, вместо того чтобы идти в ночь убивать, а потом вынужденно бежать в Гримфеар, я прижимаю к себе сестру и продолжаю историю о крылатых воинах, островах огня и ярких драгоценностях. Это её любимая.
Поэтому мы никогда не работали в пекарне в Гримфеаре. К нам не заходил окровавленный сидх, Дикие Охотники не преследовали нас. Я не использовала камни трансмутации и не стояла на пристани, живая лишь по милости Призрачной Королевы. Каэли никогда не отбирали у меня, и я не была вынуждена вступить в союз с Братством.
И, конечно, я так и не встретила эти янтарные глаза, которые, кажется, изменят мою жизнь навсегда.
Я долго лежала, глядя в потолок спальни, после того как проснулась. Когда мне надоело терзать себя мыслями, я сделала то, что должна была сделать ещё прошлой ночью: осмотрелась, оценила обстановку в целом. Мне следовало ускользнуть, как только Сейдж оставила меня одну, и обследовать замок, подслушать разговоры, собрать полезную информацию.
Что угодно, только не плакать и не спать как беспомощный щенок.
Спальня была столь же роскошной, как и остальная часть замка. Массивная мебель, сверкающая лаком; пол, покрытый толстыми кремовыми коврами; ровная постель, даже туалетный столик с зеркалом в тон. Но мелочи поразили меня больше всего: диван у подножия кровати, на котором лежали небесно-голубые шёлковые подушки; свежие цветы разнообразных оттенков в стеклянных вазах.
Всё это говорило о богатстве. Мне было трудно поверить, что здесь жили члены Братства. Конечно, если сидхи есть среди Диких Охотников, почему бы им не быть богатыми и не владеть большими домами? Насколько я знала, сеть Братства распространила свои щупальца даже туда, куда я и представить себе не могла. Они использовали тайные туннели для перемещения, у них были союзники-люди, такие как Гвен, они носили опознавательные татуировки, устраивали тайные собрания…
Я взяла с туалетного столика кувшин с водой для умывания; погладила фарфор с розово-бирюзовой росписью. Взглянув на своё отражение, я увидела только истощённую девушку с опухшими глазами и печальной гримасой на губах. Я привыкла к фиолетовому оттенку моих глаз, к цвету, который концентрировался по краям радужки, образуя тёмное кольцо и светлея до водянистой сирени вокруг зрачков. Теперь они сочетались с парой тёмных кругов под глазами.
За моей спиной притаились туманные силуэты, такие же волнистые и прозрачные, как поверхность озера. Ближе всех стояла ко мне, почти дыша над моим плечом, новая фигура, чуть более чёткая, чем остальные. Его черты появлялись и исчезали. Со временем все они исчезнут. Но сейчас я его узнала.
Это был солдат, который осмелился забрать у меня Каэли, когда она была ещё младенцем в Гримфеаре. Он бросил её в телегу и оставил меня истекать кровью в переулке. Когда я увидела, как он заявился в Гальснан, смеясь со своими товарищами, я не смогла удержаться. Я подсыпала снотворное всем в таверне, включая солдат, и, когда он заснул, утащила его в лес. К тому времени, как я с ним покончила, снег был окрашен в красный цвет. Когда тень скользнула из его тела к моим ногам, я не почувствовала ничего.
Я по-прежнему не испытывала раскаяния. По крайней мере, не за его смерть. Я сожалела лишь о том, что не подумала лучше. Оценивай я ситуацию трезво и разумно, смогла бы я сдержаться? Смогла бы проигнорировать тьму, как сделала это во сне? Тогда бы я всё ещё была в Гальснане с Каэли, мы бы мёрзли, но держались вместе.
Или, как всегда говорила моя мать, нельзя убежать от своей сути?
Решив, что в моём собственном теле не должно быть ничего, что вызывало бы у меня тревогу, я расстегнула ворот туники и обнажила ключицы.
Сделала судорожный вдох. Хотя боль и зуд были сильными, я всё же не ожидала, что метка занимает так много места.
Она была похожа на татуировку. Как две руки великана, встретившего нас прошлой ночью. Синие линии простирались почти от плеча до плеча. Они были толщиной в четыре пальца, тонкие, замысловатые. Они переплетались друг с другом, создавая спирали, петли, настоящую лозу, выделявшуюся на моей коже, как капли крови на снегу. Я не смогла разглядеть, где они начинались и где заканчивались.
И я задумалась, связано ли это с их значением.
Я несколько раз видела только-только сделанные татуировки. Кожа оставалась опухшей и красной из-за работы игл, иногда на протяжении нескольких дней. В некоторых случаях она начинала гнить из-за непереносимости чернил или потому что иглы и нити не были хорошо продезинфицированы. Те, кто делал себе татуировки, всегда казались мне большими идиотами.
И вот посмотрите на меня.
Моя кожа была нетронута, как будто эти рисунки всегда были там.
Я торопливо застегнула пуговицы.
Затем быстро привела себя в порядок и избавилась от носков. Если вчера днём они были просто в плохом состоянии, то после прогулки до Эйлма окончательно превратились в лохмотья. Я использовала самую чистую часть одного из них, чтобы завязать косу, и, глубоко вздохнув, вышла из спальни.
Коридор был таким же, как я его запомнила. Судя по свету, пробивающемуся сквозь узкие высокие окна, время должно было быть около полудня. Я не помнила, когда последний раз вставала так поздно, хотя мы прибыли глубокой ночью.
Двери, которые прошлой ночью были открыты, теперь оказались закрыты. Моё лицо помрачнело при виде гобеленов и картин на стенах; одна изображала место, которое я никогда не посещала, но всё равно легко узнала. Я слышала о нём в тысячах историй и песен; книги, рассказывающие о нём, были доступны каждому; его считали одним из природных сокровищ Гибернии, как и Камень Судьбы.
Толл-Глор.
На картине, выполненной в холодных тонах, было изображено восточное море, волны которого бились о берег Эремона. На крутом утёсе росла пышная зелёная трава, характерная для южного герцогства, известного своими плодородными почвами и постоянными урожаями. Но там, на выступе земли, почти
