Твое пламя и твои крылья, феникс - Вера Ковальчук

— Шеника не скрывает свои тайны от близких, а после того как ты приложила все силы, чтоб спасти её, и к тому же стала невестой Ардиса, ты для неё уж точно не чужая. Да и ничего особо значимого я не сказала. — Таята тоже потянулась, осторожно прикоснулась к светлым волосам девочки. — Обо всём остальном она, если захочет, расскажет сама… Давай её мне, пройдись. Я уже в порядке.

Глава о том, как сурова жизнь наемников (4)

Взгляд Агаты

Со всеми предосторожностями переложила малышку Таяте на руки — та и веками не дрогнула, спала просто как убитая — и поднялась размять ноги. Действительно успела затечь, привычки сидеть на земле или полу у меня не было. Топчась на месте, обдумывала то, что услышала, и пыталась представить себе, каково это — быть в сознании во внутриутробном состоянии. И как такое вообще возможно? Нервная система плода, по идее, на подобные чудеса не способна, но что я знаю о местной магии?

Впрочем, даже магия, какая бы она ни была, не особо-то, наверное, способна влиять на биологию и физику. А по законам биологии нейронные связи у младенца, если верно помню, формируются только в последние два месяца перед родами. Ну да… Но даже и в этом случае: целых два месяца, обладая сознанием, сидеть в пузе у матери и мочь только ногами-руками дрыгать — такое себе. Как она только с глузду не съехала — вопрос. А потом ещё пройти через роды! У-у-у…

Мотнула головой, отвлекаясь от малоприятных мыслей, огляделась — ну да, следы драки есть. И не только обычной, но и, видимо, магической: вон подпалина, и ещё одна, и ещё. Ветки поломанные, земля размётанная, вырванный с корнями куст. Мда, побушевали товарищи.

А вот и глава семейства Сверад с самым суровым из братьев, резковатым на суждения и поступки Азибулом. Я старалась сторониться его, он выглядел так, словно его вообще все вокруг раздражают: взгляд твёрдый, сведённые брови, жёсткий подбородок. Ещё и причёска эдакая — по бокам подстрижено очень коротко, а длинные пряди, оставленные в середине, связаны в тугой хвост, и к алому платку, который для этого использовался, привешены два оберега. На каждый конец по штучке.

Он обернулся на меня без малейшего намёка на приязнь.

— Шагай отсюда, крошка! — рявкнул бесцеремонно.

Я дрогнула, но перевела взгляд на Хиреама. Мне уже было известно, что именно он в группе главный.

— Тебе и правда лучше уйти, — сказал старший брат, нагибаясь и выуживая из травы пленника, которого до сего момента я попросту не видела. Потрёпанный, но злой, и на меня посмотрел с ожесточением. — Мы тут слегка заняты, и делом не самым приятным для женских глаз.

— А может, я помогу? — уточнила, разглядывая пленного. Ещё и голову слегка наклонила. Мне почему-то думалось, что так выглядит грознее.

Азибул демонстративно приподнял бровь.

— Что — можешь?

— Попробую, ладно?

— Зависит от того, что задумала.

— А он уже рассказал всё, что вы хотели узнать? — Я тянула время, пытаясь ухватить за хвост мысль, которая ёрзала у меня в голове. — Или упирается?

— Утверждает, что ничего не знает. Сказали, мол, напасть — они и напали, — неохотно сообщил Хиреам.

Наклонила голову в другую сторону, обдумывая задачу. Ну, строго говоря — человеческий мозг действует одинаково, что мой, что его. Принцип-то один. И если всё так, а я обладаю какими-то способностями, то почему бы не воспользоваться этим. Конечно, у наёмника наверняка есть какой-нибудь амулет, который помешает мне состроиться с его сознанием… Или нет? Вот, что-то болтается на шее… Или уже не болтается?

— Тут был какой-то амулет?

— Да, защита, — буркнул Азибул. — Такие штуки снимаются первым делом перед допросом. Почему ты спрашиваешь?

— То есть всё сняли? — Я ещё раз прошлась ладонью вдоль лица пришибленного пленника, потом его плеч и рук. — А вот тут что?

— А что тут? — встрепенулся Хиреам. Быстро обыскал жертву, ощупал её платье. — Вроде ж ничего нет.

— Вот тут. Что-то…

— Иоато!

— Да нет у меня ничего, — шлёпая разбитыми губами, выговорил пленник.

— Разберёмся. Иоато!

— Здесь я. Что такое?

— Посмотри — есть здесь какие-нибудь магические закладки?

Пока седоголовый Сверад возился, я разглядывала наёмника, мысленно решая логическую задачу. Итак, клетки мозга взаимодействуют посредством импульсов, которые что у меня, что у этого парня одинаковы. Нейроны у нас устроены по одному принципу. Причём работать с образами, которые генерирует, воспринимает и обрабатывает мозг, должно быть проще, чем с нервной системой всего организма, отвечающей за действия или работу органов чувств. Тут, по идее, просто набор картинок, именно он и требуется.

И, допустим, реально синхронизировать импульсы своих нейронов с тем, что происходит в голове пленника. В конце концов, это мир магии, что тут невозможного, если я смогу чётко распределить каждое действие по пунктам алгоритма и каждый шаг визуализировать?

В чужое сознание я входила очень медленно и осторожно. А ну как там можно потеряться, забыть, где границы своего и чужого! Неохота проверять. Тем более приём мой не факт что известен в этих краях, и как тогда они будут расцеплять наши сознания. Так что за собственное восприятие цеплялась упрямо, как совсем недавно — за край мостовой опоры. Поэтому и услышала раздражённое ворчание Иоато.

— Ну ты смотри! Это ж надо было так выкрутиться! — Он, кажется, даже восхитился. — Взгляни — действительно условно активный артефакт, причём вшитый в ткань, так сразу и не определишь как по действию, так и по расположению.

— А что за «условно активный»? — уточнил Азибул, с хрустом разминая пальцы. В сознании пленника полыхнули панические нотки.

— Пока непосредственно не действует — пребывает в покое и как бы не существует. Трудно заметить. Девушка очень талантлива, раз почувствовала.

— Ну, это мы знаем, — ворчнул Хиреам. — Нейтрализуешь?

— Да без проблем — теперь-то, когда чувствую, что тут да где… Эй, ты в порядке? — И «старик» потрогал меня за плечо.

— Угу, — говорила очень медленно, чтоб не помешать себе же самой подстраиваться под взаимодействие нейронов в чужой голове. — Нормально… Эм… А что вы у него спрашивали?

—