Академия «505». Крах Ремали. Часть 1 - Дария Эссес

– Во-первых, ты преувеличиваешь. Это не первый раз. Во-вторых, если ты не забыла, пару минут назад твой кулак врезался в мое лицо, а ночью, – я прикусил губу, – в тебя врезался мой член.

Она хихикнула и шлепнула меня по груди, но я тут же перехватил ее ладонь, прижав к себе за талию.

Черт, это хихиканье доведет меня до могилы.

– Как тебе идея опорочить кровать Роксании Нуар? – прошептала Ксивер, и ее глаза блеснули весельем. – Хочу отомстить за то, что они буквально трахались по телефону, когда я сидела рядом с Крэйтоном.

От того, как ее упругое тело прижималось к моему, по венам разлился горячий огонь. Я чертовски влюбился в эту девушку, потому что если бы она сказала мне спрыгнуть со скалы, я бы незамедлительно полез на самую высокую точку.

Но больше всего мне нравилось, как она улыбалась. Мое сердце заходилось в бешеном ритме, когда она смотрела на меня так, как сейчас. Словно впервые чувствовала такую свободу.

Я не сдержался и поцеловал ее.

Ксивер удивилась, но тут же запустила пальцы в мои волосы и приоткрыла губы. Ее вкус превращал меня в зависимого: я постоянно хотел еще и еще. Ладони скользнули под ее одежду и очертили мягкие изгибы, а когда я опустил их на ягодицы, меня словно пронзила электромагнитная волна.

Она всегда так на меня действовала.

Но конечно же, блядь, когда я начал целовать ее шею, дверь в спальню распахнулась.

Ксивер отпрыгнула от меня, а я мечтал разнести в щепки весь гребаный город. Пришлось сделать успокаивающий вдох и вспомнить, ради чего я сюда пришел. Мне нужно было поговорить с Роксанией. Наверное, это она.

Однако как только я повернулся ко входу и увидел вошедшего, мое сердце остановилось. Так прошли несколько долгих мгновений. Может, секунд. Может, минут или часов.

Я не мог в это поверить.

Это невозможно.

Это не он.

– Феникс? – тихо спросил я и только тогда понял, что мои глаза предательски увлажнились.

Парень – нет – мужчина напротив меня втянул носом воздух.

– Кай.

Я узнал его голос. Наверное, даже не сделай он татуировку, я бы узнал его по чертам лица. И по нити, которая связывала нас на протяжении многих лет после моего ухода.

Это был он – мой некровный брат.

Последний раз я видел Феникса, когда ему было около семи лет, но даже сейчас мог различить маленький шрам в уголке рта: он получил его, когда защищал меня от отца принимающей семьи Фьорнов. Я мог различить его карие глаза, которые придавали мне сил в те моменты, когда я хотел покончить со всем.

И в частности – с собой.

Я не знал, что сказать. Просто смотрел на него во все глаза, слыша свое гулко бьющееся сердце. Феникс был моей опорой. Братом, которого мне не посчастливилось иметь. Даже внешне мы были немного похожи: темные волосы, спортивное телосложение, резкие черты лица.

Только если я был скован льдом, Феникс разжигал пламя.

Хотя нет. Я знал, что сказать.

– Прости меня.

Слишком часто в последнее время мне приходилось просить прощения.

– Ты бросил меня, – произнес он низким голосом, и эти слова как ножом прошлись по моему сердцу. – Ты ушел с тем ублюдком и бросил меня, хотя обещал всегда быть рядом. – Из него вырвался горький смешок. – Весь в своего приемного отца.

– Не смей, – прохрипела Ксивер, выйдя чуть вперед, в то время как доберманы позади нас предупреждающе зарычали.

Я моргнул.

Она закрыла меня своей спиной. Почему?

– Я знаю, что ты хочешь выяснить с ним отношения, но если не заметил, моя мать дышит ему в затылок, а в коридоре стоит охрана. Хочешь, чтобы нас всех отсюда выгнали?

Феникс сжал кулаки, но тут же засунул их в карманы.

На моих губах появилась неуместная улыбка, и я быстро проморгал скапливающуюся в глазах влагу. Это была его привычка: когда он выходил из себя, то всегда прятал кулаки, чтобы сдерживать неконтролируемую агрессию.

Я его этому научил. Еще в детстве.

– Всё в порядке, Hafið minn. – Я мягко сжал ладонь Ксивер и обошел ее, двинувшись к нахмуренному Фениксу. Когда мыски наших ботинок соприкоснулись, сглотнул образовавшийся в горле ком. – Раньше ты был ниже. И не таким мускулистым. Хорошо сохранился, брат.

В его глазах проскользнула боль, но я заметил и другую эмоцию – тоску. Заметил, потому что был уверен: в моих глазах отражается то же самое.

– А ты остался сентиментальным ублюдком. Надеюсь, твоя девушка тебя бросит.

– Эй, я не его девушка! – вклинилась Ксивер.

– Ты моя девушка.

– Ты его девушка.

Мы с Фениксом подавили улыбки. А затем его лицо преобразилось, и я понял, что сейчас последует.

– Стой, я ему уже…

Кулак врезался в мою правую скулу, вызвав такую кусачую и жгучую боль, что с моих губ слетел стон. Я бы мог пригнуться, но, если честно, не особо хотел. Потому что заслужил это.

Доберманы разрывались от лая, но я заставил их замолчать движением руки.

– Меня никогда не били столько раз, сколько за последние два дня, – вырвался из меня болезненный хрип, после чего я прищурился на довольного Феникса. – Продолжение будет?

– Пока хватит. Джулиан, Зейден и Крэйтон обидятся.

Великолепно.

– Как ты сюда попал? Последний раз, когда я искал тебя, ты значился солдатом первого кластера. Почему вернулся в Исландию?

– Ты искал меня, да? – хмыкнул Феникс. – Не думал, что тебе есть до меня дело.

Я покачал головой.

– Мне всегда было до тебя дело.

– Поэтому ты ушел и никак не связывался с нами? – спросил он с напускным равнодушием.

В груди больно кольнуло.

Словно почувствовав это, Ксивер подошла ближе и встала чуть позади меня. Я всегда любил эту ее сторону – сторону защитницы. Еще со времен Круачейна, когда каждый ее вопрос был о Крэйтоне или Рейвен, а каждая мечта в дневнике – об их благополучии.

Я никогда не читал его. Но слышал разговоры психотерапевтов.

Однако когда защита Ксивер была направлена на меня, это чувствовалось совершенно иначе.

Я сконцентрировался на карих глазах напротив и ответил:

– Семья Фьорнов – настоящее благословение по сравнению с тем, кем оказался Джонатан. Когда он забрал меня, я ждал подходящего времени, чтобы попросить его забрать и вас. Но, как видишь, этого не произошло. О причинах догадайся сам. Лучшее, что я мог сделать, это передать вас в руки другим семьям. Мне жаль, что я не был рядом, но мне не жаль, что я