Дорогами Империи - Катерина Крылова

Наши коняшки, которые ночью не выказывали никакого изумления от происходящего, мирно топтались под навесом и фыркали. После всех утренних процедур мы заложили им зерна и дали немного воды. Скоро выдвигаться.

Завтраком пришлось заняться мне. На мою любимую чугунную сковородку было отправлено наструганное сало, а когда то зашкворчало следом пошли чуть подмерзшая морковь и картошка, порезанные колечками. На запах жарящихся корнеплодов, наконец-то, из кустов появилась Матри. В руках она несла пушистую тушку зайца. Боги, кроме зайцев в лесах ничего не водится что ли, подумала я, вспомнив нашу лесную «диету» во время каралатского путешествия.

— Потом освежую, — произнесла подруга, привязывая ее к седлу.

Плотно подкрепившись я быстро сполоснула посуду, мы уложили весь наш скарб по сумкам и пришлось опять лезть на Орлика. Он неодобрительно на меня косился, но эта неприязнь была взаимной, поэтому мы все-таки выдвинулись дальше. В том месте, где тропа с поляны выходила на дорогу, я вырезала ножом на коре дерева руну для караванщиков. Теперь они будут знать, что поляна безопасна.

Глава 8

Лудим

Что делать волку на галере? Грести. Когда выходили из гавани ветер и встречное течение, подгоняемое им было таким, что весла гнулись. Хорошо, что с ними были водные маги, которые словно прокладывали дорожку перед кораблем, успокаивая бег волн. Худо-бедно вырулить им удалось, ну а дальше… Дальше началась монотонная работа. Гребли все, даже боцман «Речного ветра», который был на это плаванье поставлен тут капитаном, даже капитан, который на это плаванье был понижен до боцмана. На второй день они вытащили из-под лавок пленников и их тоже заставили грести. Кто-то из оборзевших юнцов ныл, жаловался, пытался сачковать. Получив тугим ремнем по хребту, впрочем, затыкался. Кто-то же, вот тут даже Лудим удивился, старался по-настоящему. Словно от этой гребли зависела его жизнь.

Сам капитан сидел на веслах почти сутки, делая лишь небольшие перерывы на отдых. Недавно обретенная вторая половина требовала движения, требовала выпустить ее и бежать-бежать… Но Лудим понимал, что обернувшись на галере перепугает почти всех так, что и капитан выпрыгнет за борт. Поэтому стискивал проступающие клыки и забывался лишь ошалело работая веслом. Один там, где должны были сидеть двое.

Мальчишку-искропокупателя, что старался на соседней лавке, звали Бьерн Хейм. Высокий, жилистый, светловолосый и светлоглазый, с упрямо сжатыми тонкими губами и взглядом исподлобья, как у волчонка-сеголетка. Его предки были выходцами с Северных островов, где правят Морские кнесы, но еще со времен образования Империи жили в Роверне. Его отец — один из генералов в армии Империи Герцогств, всю жизнь косо смотрел на младшего сына, которому не досталось и проблеска дара. Потому мальчишка так легко и поддался на предложение Рималя. Лудим знавал таких юнцов. Характер самый, что ни на есть боевой, амбиций — выше замковых шпилей, а искры — ноль. В высоких семьях таких принято называть «второй сорт — не брак». Не удивительно, что он потянулся туда, где его поймут, посочувствуют, предложат выход…

На такое вот ловили их почти всех. Пан Казик и барон Чендаре, скорее, исключение. А так… обиженные дети, которым в семье не давали не только права, но даже и самой возможности показать себя в деле, приложить куда-то свои силы.

«И дурь!», — произнес про себя Лудим, — «с мальчишкой стоит поговорить. Он один может рассказать что-то стоящее, кроме того, что все они сказали под угрозой. Кстати, этот и молчал дольше всех».

Но для начала капитан Стражи Каралата решил понаблюдать за парнем подольше. Благо тот сидел на лавке прямо перед ним рядом с молодым Цогра. Из одного же Герцогства. Хоть и зря их так вместе поставили. В какой-то момент Лудим кивнул капитану, мол, меня заменить, и полез под лавку, накинув полог, чтобы передохнуть. Пленные мальчишки тоже как раз сменились и улеглись. Шепот, неслышимый для человеческого уха, прекрасно был распознаваем для оборотня.

— Бьерн, ты чего так стараешься? — шипел на того Цорга, — хочешь побыстрее попасть в лапы имперских песочников?

— А у нас есть выбор? — прошептал Хейм, — все равно там окажемся…

— Не дури, наши родители уже, наверняка, знают, где мы и что с нами. Уж как-нибудь выручат.

— Нет, Ганс, не выручат. Ты что? Сам не понимаешь, что мы сделали? — было воскликнул Бьерн, но тут же понизил голос. — Мы предали. Мы чуть не стали участниками «черного» ритуала. Мы — преступники. Из-за нас могли умереть люди. Тебя это не страшит?

— Да какие люди? Чернь, которая и не достойна искры!

— Если ты так думаешь, то мне не о чем с тобой разговаривать, — ответил упорный мальчишка и завозился, видимо, отворачиваясь от товарища.

Больше они не разговаривали, как заметил Лудим. На следующий день Бьерн Хейм повернулся к нему и попросил:

— Можно отсадить меня от этого? — кивок в сторону Цорга, — хоть куда.

Боцман-капитан глянул на Лудима и тот кивнул. С Цорга перековали к другому боту. Одного. Товарищей по покупке искры рядом не было. Капитану не нужны были в этой поездке слишком умные, подстрекающие усложнить плаванье. Сам же продолжил наблюдать за юным Хеймом, оказавшимся таким совестливым. Или это просто игра и раскаяние мнимое?

Надо поспрашивать магов из отряда, что они знают о роде Хейм. Сам Лудим помнил лишь, что отец мальчишки генерал, но на этом все.

Через два дня, когда ветра чуть подуспокоились, а воздух вместо осенней промозглости приобрел морозную свежесть приближающейся зимы, корабли пришвартовались в одном из прибрежных городков. Здесь можно было наполнить бочки свежей ключевой водой, докупить кое-какие продукты, да и на нар-другой отдохнуть от постоянной качки, а некоторые и от гребли.

— Табола, — окликнул Лудим спускающегося по сходням мага, — есть пара склянок?

— Конечно. Как вы там?

— Я нормально, остальным тяжеловато. Грести приходится практически постоянно. Сколько нам еще до Нисманы?

— Капитан Рейнард говорит, что около седмицы. Точнее сказать не может, смотря как погода…

— Табола, что ты помнишь про семейство Хейм? У меня их отпрыск на галере, — стражник решил воспользоваться моментом и расспросить мага. Они пошли вдоль пристани вслед за матросами, потащившими бочки к небольшому навесу, под которым располагался облагороженный местными родник.

— Его семья здесь чуть не с основания Империи, а потому считать их потомками Морских кнесов уже как-то и нельзя. Кровь разбавилась сильно. Дар в семье есть, но не у каждого. В поколении один-два, много, три мага. Отец нашего пленного один из генералов Императора. Я с