Развод. Не прощу за "походную жену" - Екатерина Гераскина

Мы замерли, застыли посреди этого чужого, мёртвого мира, объятые не любовью даже — нет, чем-то большим, чем-то страшным и связывающим нас намертво.

Мы были объединены общей бедой, общей болью, общей потерей, которая давила на плечи тяжестью в тысячу миров.

Я закрыла глаза и вцепилась в него, как утопающая в единственный спасательный круг.

В тот момент не существовало ни ненависти, ни предательства, ни обид — была только хрупкая, безумная надежда, что, если мы держимся друг за друга, нас не уничтожит даже сама Бездна.

— Ты так вкусно пахнешь, — прошептал он.

— А ты не пахнешь. — я всхлипнула. — Как же ты будешь без дракона?

Боги!

Какую же цену Арагон заплатил, только ради крошечной надежды, что наш сын жив. Его жертва была чудовищна, огромна, больше, чем я могла себе представить.

Я только сейчас стала это осознавать.

Арагон тоже в горе, он тоже разорван изнутри, и боль его не меньше моей.

Он готов был рискнуть всем ради Алекса.

Всем!

Даже потерять свою силу, своего зверя, с которым был един всю жизнь.

Свою суть, оставить другого ребенка без отца — лишь бы проверить, лишь бы не упустить ни единого шанса.

А ведь для двуипостасного это хуже смерти. Для оборотного потерять зверя — всё равно что вырвать сердце наполовину, расколоть душу на осколки.

Это как остаться без ноги, без крыла, смотреть на небо и знать, что никогда больше не поднимешься туда, куда рвёшься всей сутью.

Лишиться магии, силы, той половины, что делает тебя драконом, воином, самим собой.

И он сознательно пошёл на это.

Он сам принял эту жертву — добровольно, без колебаний, без попытки отступить.

Ограничил свои возможности, обрубил часть себя даже не ради того, чтобы вырвать сына из когтей смерти, нет, а ради одной лишь надежды на это.

Я вжималась в его грудь, и сердце сжималось так, что хотелось завыть.

Он готов на всё. Даже на то, что для дракона хуже смерти.

И я поняла — мы одинаковы. Мы оба готовы на всё ради него. Ради нашего сына.

Я тоже готова.

Готова отдать, если придётся, свою кровь, свою магию, свою душу. Всё, что у меня есть.

Потому что без него нет смысла. Потому что без Алекса и мы сами — лишь пустые тени.

— Я не думаю об этом.

Ком в горле стал еще шире от его ответа.

— Нашел ты хоть что-то?

— Нет. Пока нет.

— Ты тоже не поверил, что он погиб… — тихо и тягостно спросила я, приподнимаясь на носочки.

Он отстранился на чуть-чуть, чтобы было удобно смотреть на меня.

Но он не ответил.

Ему тоже было тяжело.

Нам обоим было нестерпимо тяжело.

— Кьяра. Прошу. Отправляйся в поместье. Понимаю, что это бессмысленно — просить тебя присматривать за Луизой. Но… всё же. Там и ты будешь в безопасности, и она. Я не могу избавиться от ребёнка. Он ведь ни в чём не виноват. Я только на тебя могу положиться.

— Ты идиот, что не мог удержать свой… в штанах — устало прошептала я. — Как же ты всё испортил…

— Проклинаю тот день, Кьяра. Проклинаю! — сказал он мрачно, перехватил меня за плечи. Сжал их.  — Но уже это не изменить.

Он отстранился от меня. И снова потащил в портал.

— Как мы пройдём?

— Это поможет, — он постучал по внутреннему карману брони.

— Что именно? — потребовала я. — Покажи мне.

Мы остановились в шаге от прохода в наш мир. Арагон достал браслет из нагрудного кармана.

А я обомлела.

Старые затёртые бусины, между ними кожаные узелки на тонкой нити.

И всё бы ничего… если бы это не был мой детский амулет.

Глава 25

Я застыла. Была ошеломлена. Казалось, земля уходит из-под ног.

Это….