Падшая в академии. Крылья для беглянки - Алекс Найт
– Здравствуй, Дорос, – вымолвила она с придыханием и сделала несмелый шаг ко мне.
– Привет, – поморщившись, поднял руку, останавливая её. – Я ненадолго. Заберу часть вещей.
– Заберёшь? Но это твоя квартира, – она в непонимании нахмурила идеальные брови.
– Это пока. Я собираюсь её продать. Тебе надо будет съехать в течение недели. Скоро прибудут специалисты для уборки и оценки.
– Но зачем её продавать? Тебе же тут нравилось. Если дело во мне, я и так съеду.
– Да, ты так говорила… раза три или четыре? – с уст сорвался горький смешок. – Времена, когда мне тут нравилось, давно прошли.
Теперь это место ассоциируется с Октавией и её выходками. Например, у окна нашей спальни она угрожала выброситься. И не единожды. Сначала шутя, когда проявила ревность к Димитре из-за моего недельного отсутствия на рейде. Потом нашлась другая девушка, как причина для новой сцены, следом третья. Октавия на тот момент меня полностью устраивала: красивая, умная, нежная и одновременно горячая в постели. Я подумывал жениться, и у меня даже мысли не возникало изменять ей. Потому её заявления выглядели смешными, а чуть позже они начали выматывать и пугать. Само собой, в итоге предложение так и не прозвучало. Впрочем, брачное ожерелье она всё же нашла и носит до сих пор. Сапфиры сверкали между грудей девушки. Я подбирал украшение под цвет её глаз.
– Давай хоть на этот раз действительно тихо и мирно разойдёмся, хорошо? – попросил, двинувшись мимо неё.
– Если ты этого хочешь, Дорос. Мои попытки что-то изменить каждый раз наталкиваются на твоё нежелание. Ты хочешь свободной жизни, потому не входишь в род Рэн и стремишься избавиться от меня.
– Я не вхожу в род Рэн потому, что мой отец… – замолчал и медленно выдохнул.
Терпение, только терпение. Она делает это специально, бьёт по больному, выводит на эмоции, а потом строит из себя жертву, умело играя на чувстве вины.
– Да, я хочу свободной жизни, ты права.
Лучше не вступать с ней в спор.
– У тебя кто-то появился? – заговорила она вкрадчиво, следуя за мной.
– Нет.
– Слышала, король Тирос собрал всех своих легатов. Что-то опасное происходит?
– Нет, ничего особенного. Учения.
Я достиг спальни и почти не удивился тому, что здесь всё по-прежнему. Даже мой плащ висит на спинке стула, будто меня не было всего день. При переходе на магическое зрение стало понятным, что происходит. Октавия наложила на предметы заклинание стазиса. Совсем с ума сошла. Видимо, испытываемое мной замешательство ярко отпечаталось на лице, потому она потупила взгляд и грустно пояснила:
– Я пыталась сохранить иллюзию твоего присутствия, чтобы было не так больно.
– Лучше бы ты попыталась жить дальше, – мотнул я головой, направляясь к шкафу.
Новый гардероб давно сформировался, так что интересовала не одежда, а памятные вещи. Самое важное я давно вывез, но кое-что всё же оставалось. Хотя, конечно, визит был не ради безделушек, а с целью поставить окончательную точку в наших отношениях.
В шкафу нашлась сумка, в которую отправился набор моих первых метательных кинжалов, шкатулка с чёрными ракушками, собранными на берегу моря на первых учениях в составе пантеона. Отыскав на дне шкафа коробку с подарком от первой девушки, в которую был влюблён, я чуть не рассмеялся над собственной сентиментальностью. Время несётся быстро и оставляет в память о себе лишь такие вот предметы из прошлого. Только об Октавии я бы предпочёл не помнить ничего.
– Ты подыскал новую квартиру? – заговорила девушка, когда ей надоело молча наблюдать за моими сборами.
– Нет, пока не до этого, поживу во дворце, Тирос же не гонит.
– Дорос, пожалуйста, посмотри на меня, – она приблизилась, несмело коснулась моего локтя.
Я нехотя повернул голову. Глаза девушки увлажнились, словно она была готова в любой момент расплакаться. Искусанные губы подрагивали. Она умела выглядеть невинной жертвой. Взглянет на нас кто-то со стороны и решит, что я как минимум наорал на неё, хотя на самом деле никогда не поднимал руку, пусть временами и очень хотелось.
– Я исправлюсь, правда. Я понимаю, из-за чего ты злился, и готова меняться.
– В это я тоже больше не поверю, – сообщил, прямо глядя в её глаза.
– В последний раз, Дорос, – всхлипнув, попросила она и сделала шаг ко мне.
Тонкие пальцы скользнули по плечам, почти привычно легли на основание шеи. Она присела рядом на колени, прижалась грудью к моей руке. Я тут же поднялся, и она вцепилась в мою ногу, просительно заглядывая в глаза. Мне даже не было её жаль. Давно ушло прежнее расположение, истлели тёплые воспоминания о былом, и даже не возникало обычной реакции тела на красивую девушку, настолько достали эти сцены.
– Давай ты перестанешь унижаться, и мы наконец разойдёмся каждый по своему пути, – проговорил я жёстко, встряхнув ногой, чтобы она отпустила, забросил сумку на плечо и двинулся прочь из комнаты.
– Дорос! – она нагнала меня, налетела на мою спину. Руки с силой обвили торс. – Пожалуйста, давай хотя бы разойдёмся не так… Оставим приятные воспоминания.
И через это мы проходили. Одна ночь по старой памяти, подпитываемые ею сомнения, попытка начать сначала, и так по кругу.
– Нет, на этом мы завершаем нашу эпопею. У тебя неделя, чтобы съехать, – я аккуратно высвободился из её хватки и не без облегчения достиг фойе.
– Ты пожалеешь. Мы же любим друг друга, Дорос, – жалобно всхлипнула она.
И я всё же совершил ошибку, посмотрел на неё из-за плеча. Она выглядела жалко, а мы были в слишком длительных отношениях, чтобы её вид не вызывал желания успокоить и защитить.
– Октавия, пожалуйста, просто отпусти и живи дальше. Тебе самой не надоело мучиться?
– Я борюсь за нашу любовь, – пояснила она, стерев влажную дорожку с нежной щеки.
Она даже ревела красиво. И это заставило вспомнить, насколько же Октавия хорошая актриса.
– Прощай, – повторил и покинул квартиру.
В коридоре замер, выдохнул, проведя ладонью по груди. В душе поселилось тягостное ощущение. Надеюсь, на этом всё.
В кармане ожил артефакт связи. Даже возникла мысль, что это Октавия решила достать меня на расстоянии. Но артефакт выдавал контакт эвоката Вазилиса.
– Добрый день, легат Дорос. Прошу прощения за беспокойство, вы просили предупреждать, если у новобранца Кассии случатся неприятности.
– Что опять произошло? – уныло отозвался
