Главный герой против развода - Марина Сергеевна Орлова

Впрочем, учитывая мои познания в анимации… недалеко ушла от того же автора.

– Баскал? – пока я размышляла о том, что в прошлой жизни, несмотря на стервозный образ и довольно серьезную должность, увлечения у меня довольно приземленными и невинными, Дион нахмурил брови. – Те, что управляют землями на северо-западе королевства? – уточнил он. Старик подтвердил. – Насколько мне известно, у графа два сына и всего одна дочь. И, если я ничего не путаю, она еще не достигла совершеннолетия.

О, пришли к самому интересному.

– Вы правы! – так же покладисто согласился священник, всем видом показывая, что и сам этим очень озадачен и страдает мигренью по данной причине. – Случай поистине не знающий себе аналогов.

– Простите за эти слова, но если все так, как вы говорите, может ли быть, что парная метка… ошибочна? – вполне справедливо засомневался Дион со странным блеском в глазах.

– Я понимаю ваши сомнения, ведь в истории еще не было случаев, когда метка доставалась несовершеннолетнему человеку. Скажу откровенно, даже мнение, что для метки необходимо достигнуть совершеннолетия, так же не совсем правда. Статистика говорит о том, что девять из десяти случаев метка проявляется на человеке старше двадцати, – признался старик, открывая новые факты и давая пищу для размышлений.

Учитывая, что мы находимся в любовном романе, случай главных героев по умолчанию должен быть исключительным. Могло ли это повлиять на редкую особенность и проявить метку даже раньше общепринятых стандартов?

В оригинале Лурия получила метку, когда ей стукнуло восемнадцать. По меркам книжного мира, это и без того слишком рано. А теперь сюжет развивается еще стремительнее на целых два месяца. Это нормально?

Что-то внутри меня подсказывало, что нет…

– И как теперь поступить? По традиции я должен объявить леди своей суженой и поселить в своем доме на правах жены, – напомнил мой супруг. – Однако, я не собираюсь этого делать.

– Что?! – опешили мы вместе со стариком и растерянно переглянулись.

– Я официально женат, – сухо произнес Краун. На мое недоумение, он выразительно поднял брови, приказав мне помалкивать. – Уже этого было бы достаточно, чтобы несколько раз подумать о всей этой ситуации. Как минимум, я должен подумать о репутации своей жены и как на ней скажется вся эта ситуация.

– Ах, это… – опомнился старец, пока я ничерта не понимала.

Че он несет? Причем тут я, вообще? Во что он меня втягивает?

В оригинале ему было плевать на репутацию жены и Лурия поселилась у него дома практически сразу же.

«Впрочем, – противореча себе, заметила я мысленно. – Парная метка в сюжете появилась прилюдно, на глазах у сотен гостей, что скрыть уже было невозможно, как и отложить решения, принятые в обществе. Может ли быть, что у Диона… просто не было другого выбора, кроме как смириться и покорно принять Лурию, под гнетом давления общественности и духовников?»

– Я понимаю. Появление суженной у одного из супругов – это всегда сильное потрясение, – покивал дедок со знанием дела, после даже хотел посмотреть на меня с сочувствием и жалостью, но вспомнил, кто именно притащил Диона в Храм и сочувствовать резко передумал. – На этот случай предусмотрено право на многоже… – хотел было «обрадовать» нас старик, но Дион отрицательно покачал головой.

– Даже так, это не отменяет того, что я должен привезти в дом ребенка. Еще и на глазах у жены? – поцокал языком Дион, пока до меня начало понемногу доходить.

Дион хочет потянуть время, используя возраст Лурии, как предлог, чтобы не раскрывать правду про наш контракт. Ее день совершеннолетия наступит аккурат вскоре после того, как он получит наследство и станет графом. До этого момента у нас есть отличная причина сохранить брак под благовидным предлогом, а мне сохранить за собой статус хозяйки дома на законных правах.

Поняв это, я понятливо кивнула и посмотрела на старика, который заметно занервничал. Мало того, что впервые за всю историю истинных, метка появилась раньше времени, нарушая нерушимые правила. После того один из суженых, вопреки традиции, скрывался целую неделю, вместо того, чтобы покорно сдаться судьбе. Так теперь еще и этот негодяй отказывается от суженой на основании того, что та для него слишком молода.

– Что вы хотите этим… Вы что, отказываетесь от милости богини Судьбы? – со священным ужасом переспросил старик, дрожащим голосом.

– Не будьте так категоричны, – вступилась я, боясь, как бы старика тут у нас на глазах Кондратий не хватил. Ибо, как откачивать человека, мне неизвестно. А даже если бы и было… я брезглива, а еще даже на расстоянии по одному аромату понимаю, что священник ел на ужин рыбу с луком. Так что лучше не доводить до крайностей и не рисковать. – Мой супруг всего лишь переживает, что скажет общество на то, что в его семью войдет ребенок. Да и разве это не станет ударом для Храма?

– Что? – заинтересовался священник. – Причем тут Храм?

– Ну как причем? – хохотнула я. – Разве храм и вера не основана на незыблемых правилах? А тут, впервые за историю, метка появляется не по правилам, нарушая все известные порядки. А где есть одно исключения, могут быть и другие… – красноречиво понизила я голос, помня что церковники в романе остервенело отстаивали свою власть, ссылаясь на традиции и несменные правила.

– Это кощунство! – взбеленился старик.

– Конечно, это может звучать и так. Но разве люди не склонные преувеличивать и во всем сомневаться? Пусть и не у всех, но такие сомнения обязательно появится. Когда что-то идет не по укатанной дороге, появляются пути отступления. Вдруг, однажды, кто-то возьмет… да и откажется принимать свою пару, попирая авторитет Храма? – сделала я страшные глаза. – Благосклонность людей переменчива, вам ли это не знать? – невинно улыбнулась я, заставив старика призадуматься.

– В ваших словах есть доля истинны… – проворчал он себе под нос, пока мы с Дионом понимающе переглянулись, как пара заговорщиков. – Но что вы предлагаете?

– Предлагаю, пока что скрыть факт появления суженных, как факт. И