На пороге неба Часть Вторая - Елена Федоровна Янук
— Умный парень… — спокойно отозвался я.
Краем глаза отмечая, с каким напряженным вопросом в глазах смотрит на меня драконница, продолжил беседу:
— Итак, ты ничего не хочешь нам вернуть?
Паренек-карманник смотрел на меня диковато, исподлобья, недолго раздумывая над ответом.
— У меня нет этих денег… — насупившись, отозвался хриплым голосом он. — Я заплатил долг за дом. Мы задолжали за полгода, хозяин обещался выкинуть нас на улицу.
— О… Слышали мы эти песни, сейчас начнет рассказывать, что у него большая мама и полный дом братьев и сестер! — гневно отозвался Дик, стиснув челюсти в гневе.
Мальчишка, едва услышал дракончика, тут же гневно вспыхнул и замолчал, но очень скоро его взгляд стал отрешенным и равнодушно безучастным.
— Что молчишь, воровайка, а? — все не унимался Дик, делая страшные глаза.
Я властно поднял руку, чтобы прервать любые препирательства.
— Тихо! — И повернулся к рыжему мальчишке. — Как тебя зовут, глава семейства? — В отличие от Дика, я не сомневался в словах мальчугана, потому в моем голосе не было ни намека на насмешку.
Айонель пока внимательно наблюдала, за происходящим, не вмешиваясь. Лео, едва мы остановили мальчишку, молча прошел в дом, и пока не возвращался.
Маленький вор, сурово измерил меня взглядом исподлобья, затем нехотя отозвался:
— Леандром…
— Итак, Леандр, что случилось с родителями? Почему у тебя болит голова об оплате? Где твой отец?
Мальчишка, взглянув на меня исподлобья, раздраженно отозвался:
— Да кто его знает! Он не появлялся здесь уже две недели. А прошлый раз на месяц пропадал.
— На заработках?
— Куда-там! — мальчишка с отвращением поморщился. — Он придет, заберет, что мама заработала и вновь гулять уходит. А теперь, когда мама заболела, почти не появляется… — Мальчишка стиснул зубы и с досадой махнул рукой.
Я медленно кивнул.
— Дик, приведи сюда стражника.
— Ты что, Армин, неужели ему веришь?.. Он же на жалость дав…— Дик вдруг замолчал, споткнувшись на последнем слове. — Что? Стражника?
Леандр побледнел, но умолять о прощении не кинулся. Гордец.
— Я прошу вас, пощадите его, — с отчаяньем прошептала Айон.
Я поспешил ее успокоить:
— Да, мне нужен стражник в качестве слуги. Пусть наймет нам карету… Леандр… У тебя семья большая?
Перепуганный Леандр сглотнул, потом тихо отозвался:
— Брат и сестра… младшие. И мама… Больная.
— Тогда карету можно не очень большую. Дик, поторопись! Нам надо успеть устроить их до ужина в академии.
Айон с надеждой посмотрела на меня. Тут Лео, появившийся из дома, сообщил:
— Там все еще хуже, чем казалось изначально. Холодно, потолок течет, по полу бегают крысы. Двое маленьких детей молча сидят над больной женщиной. — Кажется, из всего увиденного именно неподвижно сидящие молчаливые дети произвели на эльфа самое тяжелое впечатление…
Я повернулся к Леандру и с удивлением спросил:
— Чего стоишь? Иди, собирай вещи…
Мальчишка кинулся в дом. Айон взглянула на меня с благодарностью.
Я обратился к эльфу:
— У вас есть на примете подходящий дом?
Лео кивнул, потом расстроено добавил:
— Да, вот только проблема… Я с собой денег не взял. У Дика теперь их тоже нет, а хозяин, у которого мы жили до поступления в академию, берет плату только вперед.
Айонка опустила руку к поясу с кошельком, но видно тоже вспомнила, что сегодняшняя прогулка, это мой «сюрприз» ей, и собраться, как следует, она не успела. В растерянности, она с досадой прикусила губу, а потом нервно предложила:
— Давайте я быстро сбегаю в академию и все принесу?
Я кинул ей мешочек с золотом. Она, разглядев, что у нее в руке, радостно отозвалась:
— Я сегодня же все верну!
— Ничего возвращать не надо… — вздохнул я. Хотя и сам заметил, что и без того уже проявил несвойственную мне филантропию. Можно даже сказать, дважды, что весьма удивительно.
Очень скоро появился страж с немного облезлой, но довольно крепкой каретой, оббитой красной выгоревшей кожей, в которой лесенка механически выпускалась сама, стоило кому-то открыть двери.
Лео помог мальчишке собрать вещи, Айон подхватила самого младшего на руки, вторую, девочку с лохматой грязной головой как у брата, взяла за ручку и повела в карету. Перенос больной женщины достался мне, за что я был награжден восхищенным взглядом своего проклятья.
Я устроил бессознательную женщину, которую то и дело сотрясал тяжелый кашель, в угол кареты, остальные расселись, как получилось. Стражник сел на козлы к кучеру, только Дик остался стоять во дворе.
Айон через приоткрытую дверь кареты холодно его окликнула:
— Ты садишься… или идешь жаловаться городской страже?
Дик удивленно уставился на нее.
— За кого ты меня принимаешь, Айонка, за зверя?
Он молча подошел к карете, закрыл дверцу и, запрыгнув на запятки кареты, на манер выездного лакея, приказал кучеру трогаться.
— Давай, несись! Нам к перекрестку Ив!
Лео
Мы с Диком самым наглым образом смотали с занятий. Затем нахально уселись в белой, обвитой по-весеннему нежно розовым плющом беседке при тренировочном поле, игнорируя ходящих мимо учителей.
Дик налил себе чаю, и взял пирожок с мясом. Он никогда не упускал случая плотно пообедать, даже если это был завтрак или ужин.
— Вот подумай сам, там, на острове у Айонки, мне казалось, что это все так неправдоподобно: беседки полные угощений, и вообще, кругом еды до отвала. Сначала я и не верил, а теперь даже не ценю! Так, само собой разумеющееся, — довольно заявил он и откусил сразу пол пирожка.
Я поморщился. Мне уже на еду смотреть неприятно, а он все ест, вот обжора!
— Резные перила, массивные камины, оплетенные беседки, удобная магия, — благородные эльфы любят красиво жить, — прихлебывая чай, непонятно к чему заметил Дик.
— Знаешь, что меня во всем этом беспокоит? — со вздохом поделился я, зная, что Дик всего лишь изображает вечно голодного идиота, на самом деле все слушает и на ус мотает.
— Слова Айон. Вчера она мне сказала: «Да, я поняла, что постоянно приходится меняться. Но придя сюда, я не думала, что надо быть всегда настороже, быть готовой к удару со спины, как в академии Игнира. Нет, я была открыта и доброжелательна ко всем, но мне быстро напомнили, что это я зря…»
— Ты думаешь, что не стоит ловиться на это все? И верить этим
