Скальпель против волшебства - Мария Волконская
– Выпить в течение вечера, не вставать. Я буду в соседней комнате, приготовлю вам эликсир. Позвоните, – доктор поставила на тумбочку презентованный Бэлкингом бронзовый колокольчик, – и я приду.
Пациент покорно выпил, что сказано, в ужасе отвернулся от ночного горшка, требуя позвать кого-то из сыновей, раз уж не разрешено вставать. А потом затих.
Дыхание было поверхностным, даже во сне Вельгар кривился от боли, а на животе его выступили красные пятна.
«Плохо дело, только б не пришлось оперировать. У меня даже нет асисстента! Я совершенно не готова к открытию… Еще и забрала его из дома. А разве у меня был выбор?»
Ругать себя за самонадеянность было поздно. Эта ночь станет решающей для ариса Вельгара, и доктору оставалось надеяться только на рецепты из старых книг и опыт десятков травниц до нее.
Рита смешала горькие семена кронника и настой из каменного папоротника, чтобы облегчить переваривание жиров и уменьшить нагрузку на поджелудочную, заварила корень айриса, чтобы снять спазмы и уменьшить боль.
Она приподняла болезному голову и заставила выпить зелье маленькими глотками. Хотя мужчина, казалось, толком не приходил в сознание.
«Начни выздоравливать. Прямо сейчас. Я хочу, чтобы этот дурацкий колокольчик зазвенел!»
Рита заполняла журнал расхода зелий, чтобы вовремя пополнить список необходимых ингредиентов, когда в дверь постучали.
«Возможно, ночевать здесь одной – не лучшая идея».
– Войдите, – голос хрипел после долго молчания.
В приемную ввалился Дункан. Огляделся, покрутившись на каблуках растоптанных ботинок:
– Хорошо тут у вас, чистенько. – Мужчина был по обыкновению пьян. – Мне помощь нужна, ара Марго. Ивель меня выгнала, трактир закрыла… А у вас, я знаю, лекарство от моей болезни есть.
Маргарита вопросительно подняла бровь. Только подавать тут «коньяк для бедных»[1] не хватало.
– Дайте мне эликсир, – мужчина тяжело прислонился к столу и вежливо добавил: – Пожалуйста.
– Какой?
– Оздоравливающий.
– Это лекарня, арис. У меня много эликсиров, самых разных.
– Так вот мне один дайте.
– Какой именно желаете? – Рита поднялась, готовая защищать шкаф с настойками грудью, если потребуется.
– Тот, который на самогоне Каэлина настаивается, – Хаквис почесал путаную бороду и снова скромно добавил: – Будьте любезны.
Маргарита прочитала Дункану небольшую лекцию о вреде алкоголя и вытолкала за дверь. Вопреки ее страхам, мужчина даже не сопротивлялся, словно зашел просто попытать удачу.
Уснула доктор перед рассветом. Прямо за столом, делая записи в первой в этом мире истории болезни. А утром зазвенел колокольчик.
[1] Коньяк для бедных – так в народе называют настойку боярышника, популярную у хронических алкоголиков.
14
Глава 14
Девчонка, сидя на перед двумя большими корзинами, лущила горох, иногда подкидывая сновавшим рядом черным курицам пару ядрышек.
Маргарита помахала рукой, девушка ответила и, пугливо обернувшись, вернулась к работе. Доктор продолжила идти в лекарню, чувствуя на спине, между лопатками, прикосновение любопытного взгляда.
«Один, два, три…»
Шла медленно, подставляя лицо раннему, нежному еще солнцу.
«Четыре, пять, шесть…»
На седьмом шаге доктор споткнулась. Возможно, то было всего лишь забавное совпадение, но в глубине души она знала. Просто знала, и все тут. Девочка – ведьма.
Рита вернулась к беленому забору, с минуту оглядывая детей, носившихся по двору. Пятеро. Подростки-двойняшки с воплями дрались на деревянных мечах, самый маленький сидел возле горки песка, растягивая и тряся жирным дождевым червем.
– Я не видела тебя раньше. Ни на празднике, ни на рынке. Меня зовут Марго.
– Вряд ли в городе сыщется человек, что не знал бы вас, госпожа лекарка. Я Вира, – кивнула девушка. Пальцы, не останавливаясь, ловко лущили зеленые стручки. – Какой мне праздник, за детьми смотреть нужно…
Девушка не жаловалась, рассказывала о себе просто, то и дело озираясь на дом. Рита узнала, что скоро Вире исполниться шестнадцать. Мать умерла в родах, отца задавила норовистая лошадь. Мачеха, дважды вдова, мечтала избавиться от опостылевшей падчерицы, а пока нагружала работой, чтобы вырастить из Виры хорошую хозяйку и мать. Девушка любила читать, всегда чувствовала приближение грозы раньше остальных и единственная способна была успокоить болезный животик младшего брата, просто приложив руку. Вире скоро исполниться шестнадцать, и тогда ее выдадут замуж за старого арисса Дергла.
Рита хотела продолжить, еще не зная, как подобраться к сути вопроса, когда из дома вышла хмурая женщина, стирая передником муку с раскрасневшегося лица:
– Ара Марго! Какая честь познакомиться, – голос ее говорил обратное. – У нас, Тарантов, все здоровы. Дети крепкие рождаются, хвала Светилу. Младшего, правда, недавно тошнило, но это Вира недоглядела, кружила перед сном.
Хозяйка явно давала понять, что в услугах травницы не нуждается, но доктор не собиралась отступать:
– Можно поговорить с вами, арисса Тарант?
Женщина скривила губы, но тут же натянуто улыбнулась, пригласив в дом. Дети заинтересованно подбирались ближе, пока мать не рявкнула на них и на падчерицу, приказывая заняться делом.
В доме было чисто, хотя обшарпанный пол, старая мебель и застиранные, развешенные на стульях детские одежки, указывали если не на бедность, то на достаток, оставшийся в прошлом.
Хозяйка накрыла замешанное тесто полотенцем, сдвинула в сторону. Рассказывала о себе, словно нехотя, на деле облегчая душу. Сама Рита ни о чем не спрашивала.
После смерти ариса Таранта зажиточная вдова быстро привлекла внимание нового мужа, но насладиться семейной жизнью не успела. Во время ее беременности супруг утонул в реке, возвращаясь вечером домой.
– Аккурат возле вашего дома это случилось. Уж не знаю, что ему понадобилось у травницы, только те вечерние прогулки всегда одним маршрутом шли. – Арисса, продолжившая носить фамилию первого мужа, горделиво вздернула подбородок. Теперь стала понятна ее предвзятость и неприязнь к новой лекарке. – Хорошо, что она вскоре уехала. Странная была, и дети ее не любили.
– Прошлая знахарка? Та, что была до ары Харковен? – Рита помнила, что случилось это почти тринадцать лет назад.
– Приходила сама, без спроса, вечно детей в сторону отводила, – кивнула хозяйка, – а, вернувшись, они всегда плакали. Однажды я после нее нашла на теле Зойрена красные точки. Ведьма ответила, что это клопы искусали. Ага, как же, – хмыкнула женщина.
«Ведьма… Ведьмы
