Наследница сиротского приюта - Юлия Нова

то, что вы не смогли самостоятельно решить этот вопрос. — Страж приостановился и тихо добавил: — Но вы и не должны, вы же зельевар, а не ритуалист. А вот глава может. Я советую вам предложить участие в ритуале главе отряда. Вы можете помочь сырой силой, нужно будет в любом случае создавать круг. Вы быстро восстанавливаетесь, источник о вас с сыном всегда будет о первых заботиться. Вы выдержите. И в отчёте это тоже будет отражено.

Я посмотрела на этого хмурого и неразговорчивого воина, понимая, что его слова были искренни. И я кивнула со всей серьёзностью, поблагодарив за совет. На что получила короткий кивок, а в глубине глаз прочла искреннее одобрение.

Мало того, страж разрешил мне пройтись по рядам трапезного зала, а сам пошёл по короткой дороге вдоль стены. Я с улыбкой встретила обедающих учителей, а на столах детей увидела изменения в лучшую сторону.

Обед шёл к середине, часть детей ещё ели горячее, явно сдобренное мясом, часть уже пили компот, с явным наслаждением откусывая куски белого, пышного хлеба. Я так поняла, что обычный хлеб подали как десерт, но и это было шагом вперёд.

Остановилась, наблюдая, как одна девчушка лет восьми зажимала в ладошке кусок хлеба, откусывая понемногу, и даже нюхала его, прижмуривая глаза с таким удовольствием, словно этот запах был для неё божественным. Вспомнила своё детство и подумала о питательном молоке. Да, его у нас не было, но идея, где взять деньги, у меня появились. Вернее не идея, а надежда.

В том самом кабинете, где сейчас был глава вместе с лордом Уэстоном, могли храниться и деньги. Или ещё что ценное, оставшееся от воровки-директрисы. И я продам всё, чтобы найти хоть какие-то средства.

Вернула взгляд на сына, ведь его я первым нашла среди детей. Он разговаривал со своим другом, они оба с удовольствием обедали.

Подошла к сыну и тихо спросила:

— Ну как тебе сегодняшний обед, и как всем пришлись изменения в вашем рационе?

Сын бодро кивнул, его товарищ за столом улыбнулся, с удовольствием поделившись:

— Такая вкуснятина, леди Майер, никогда такого не ел. Поначалу даже не верили, особенно когда белый хлеб увидели. Такой пышный, а корочка хрустит. Белый, пахнет хорошо, а раньше почти всё горохом пахло.

Я улыбнулась обоим мальчишкам, а дети рядом тихо загудели, выражая общее одобрение. Я наклонилась к сыну, на ухо спросила, справится ли он и дальше без меня, или моя помощь ему будет нужна сейчас. На что получила тихий и уверенный ответ:

— Всё отлично, мама, сейчас ещё лучше стало. А ещё учителя говорят, что теперь станет меньше работы и больше полезной учёбы. Говорят, твоё распоряжение. Но меняться всё будет постепенно.

Маркус поднял на меня немного обеспокоенный взгляд, тихо спрашивая:

— А ты сама справишься, мама? Такое большое хозяйство. Говорят, лорд Уэстон уедет со своими людьми, и отряд тоже. А кто останется тогда с нами? Тех нехороших людей директрисы Дорсет увели. Но что, если кто-то вернётся?

— Это кто говорит: учителя, дети?

Сын кивнул, коротко подтверждая:

— Все. И няни, и учителя тихо шушукаются, мы что-то слышим, старшие передают нам то, что узнают они.

Я поняла, что сын задавал верные вопросы, вернее, передавал беспокойство тех, кто служил здесь дольше меня. И уверенно ответила:

— Разрешаю сказать, что мы одни не останемся, лорд Уэстон обещал нам поддержку, а он не чужой человек, попечитель. С ним вернулось много сослуживцев, опытных воинов, кто остался без крова и дела. Так что, думаю, я с ним договорюсь.

Сын довольно кивнул и продолжил обедать, а я поспешила к ждущему меня на выходе из столовой стражу, а в голове роились мысли, где взять денег на всё. И если в кабинете денег мы не найдём, то наше положение окажется хуже некуда.

Глава 38

Проход в кабинет охраняли два воина летучего отряда. Я прождала недолго, к нам вышел лорд Уэстон, сообщая мне, что глава пока занят, и в кабинет ещё нельзя было заходить.

Взгляд лорда настораживал, он был наполнен внутренней силой, злостью и решимостью. Идти до конца. Но неподвижные, словно из камня высеченные черты лица, его молчание, остановило меня от расспросов при воинах летучего отряда.

И да, взгляд лорда меня откровенно напугал, настолько он был наполнен внутренней силой. Находясь в ступоре, я дала себя подхватить под локоть и увести подальше от стражей, охранявших кабинет.

Мы вышли к лестнице, лорд провёл ладонью, обозначая сложный жест, камень цвета рубина на его пальце на мгновение вспыхнул, а я дождалась краткого объяснения:

— Защита от прослушивания, не стоит плодить слухи среди работников и детей. Мы ещё в кабинете не закрылись, а по поместью прокатилась волна слухов, одна хлеще другой. Магический мир невелик, а наши с вами просчёты скоро и так будут многие обсуждать. У меня к вам предложение, леди Майер, но слово о молчании вы мне дадите до его оглашения. Глава отряда готов идти нам навстречу, но только после магической клятвы.

Задав наводящие вопросы, я поняла, что клятву давать придётся. Получив ответ, я даже не знала радоваться, или нет. Гибель этой разваливающейся махины, то есть моего поместья отодвинулась самое большее на полгода, но чёткой возможности подняться с колен я пока не видела. Надежда всё равно не покидала меня и теплилась внутри, согревая пока что слабым огоньком.

Из внутреннего кармана лорд достал кошель, открыл горлышко, и я заглянула внутрь, в шоке раскрыв глаза. С недоверием спросила, не в силах оторвать взгляд от содержимого внутри мешочка:

— Это что, золотые гинеи?

Увидела монету в пять гиней и протянула руку, вытаскивая на свет такую красоту. Полюбовалась на неё и бросила монету обратно, с беспокойством спрашивая:

— Но почему мы стоим здесь, и вы мне тайно показываете этот мешочек? Если он из кабинета, то он всё равно мой и я смогу потратить эти деньги на приют. К чему эти тайны, лорд Уэстон?

Лорд под моим внимательным взглядом убрал мешочек обратно и объяснил мне ситуацию:

— Это единственные деньги, которые были внутри. Должно было быть много больше, но судя по бумагам, у директрисы был тайный сообщник. Мы считаем, что он и руководил основными потоками средств. Глава отряда дал клятву,