Академия «505». Крах Ремали. Часть 1 - Дария Эссес

Прежде чем зайти за цистерны, я огляделся. Никто не смотрел в нашу сторону.

– Кай, подожди!..

Я слишком поздно услышал предостережение Сиеры. Когда нырнул за цистерны, ко лбу прижалось дуло пистолета.

Из меня вырвался смешок.

– На завод нельзя проносить оружие, мистер Шейн. Может, мне стоит пожаловаться управляющему?

Тэтчер ничего не ответил, только скривил потрескавшиеся губы, не отводя от меня тяжелого взгляда.

– Как вы меня узнали? – задал следующий вопрос.

Никакого ответа.

– Хорошо, я вас понял. – Подняв руки, я показал, что безоружен. – Вы уже догадались, кто я, поэтому не буду тянуть. Я приехал в Акранес, потому что мне нужна ваша помощь. Вам ничего не угрожает.

Тэтчер издал звук наподобие фырканья и посмотрел вверх. Я тоже проследил за его взглядом, и мои губы неосознанно растянулись в улыбке.

Ксивер стояла в тени потолка на одной из балок, натянув на половину лица черную ткань. Одна ее рука сжимала и направляла на Тэтчера пистолет, а вторую окутали молнии. Сиера присела на соседнюю балку, держа в руках ноутбук с изображением всех камер завода, и обложилась взрывчаткой.

– Они безобидны.

Пистолет сильнее прижался к моему лбу, а в ушах раздалось рычание Ксивер.

– Вы работали на ЦЭС, Тэтчер. – Я вернул взгляд к мужчине и попытался смягчить тон. – И вы знаете, что они делали с Лирой. Мне нужна от вас информация. Мне нужно, чтобы вы рассказали правду, потому что от этого зависит будущее не только нашего кластера, но и всего мира. Выжившего, конечно же.

Мужчина вдруг опустил пистолет, но я не расслабился. Под комбинезоном хранилось два ствола, а сила сокрушения готовилась сорваться с цепи.

Как я того и ожидал, Тэтчер Шейн не ответил, однако его ладони быстро задвигались, показывая… комбинацию жестов.

– Тебе лучше уйти отсюда, пока не стало поздно, Кай Алькастер. [8]

– Он немой, – подтвердила мои догадки Сиера.

Я опустил руки и удивленно нахмурился. Но… об этом нигде не говорилось. Такую информацию Альтинг всегда указывал в сводках о своих сотрудниках, тогда почему…

– Это они сделали с вами?

Я знал язык жестов: один из приемных детей Фьорнов был глухонемым.

Тэтчер убрал пистолет за пояс штанов. Осмотревшись и убедившись, что за нами никто не наблюдает, он открыл рот.

– Черт, – вздохнула Ксивер.

Они отрезали ему язык.

Я многое повидал за свою жизнь, но каждый раз, когда сталкивался с человеческой жестокостью, сгорал от желания отомстить. Для этого мне не нужно было знать, что Тэтчер – хороший человек. Хороший человек не стал бы работать на ЦЭС. Тем не менее цена, которую он заплатил за отречение от мнимых идеалов, была слишком велика.

Это не просто часть тела. Это его голос.

Они заставили его замолчать.

– Они знали, что кто-то может прийти ко мне с вопросами, – ответил Тэтчер, и выражение его лица изменилось. Стало каким-то… смирившимся. – Это было предупреждением. Они – нелюди, сынок. Хотя, думаю, ты это уже понял.

Мои руки быстро задвигались.

– Я могу сделать так, что никто вас не найдет. Могу предложить вам защиту, оплачиваемую работу, обеспеченную и безопасную жизнь. Расскажите мне о Лире. – Сглотнув, я сжал кулаки, после чего добавил: – Пожалуйста, расскажите о моей сестре.

Тэтчер медленно покачал головой и огляделся, будто желая отступить.

Но в итоге не ушел, а задумчиво посмотрел мне в глаза.

– Ты не представляешь, во что ввязался, – показал он и мельком бросил взгляд вверх. – Вы все не представляете. Я не собираюсь менять свою жизнь, Кай Алькастер, но спасибо за предложение.

– Знаете, что я могу достать из вас эту информацию силой?

Тэтчер тихо фыркнул.

– Ты ничуть не изменился.

– Он знает тебя? – удивленно спросила Ксивер.

Словно услышав ее вопрос, Тэтчер объяснил:

– Пару раз до Падения я приезжал в лабораторию, когда они… выбрали вас. Твой нрав порицали все ученые, ты был слишком импульсивен, но в то же время равнодушен и холоден. Даже при потере воспоминаний и своего собственного «Я» не отказывался от одной вещи, которая зарождала в тебе эмоции.

– Какой?

Его взгляд устремился вверх.

– Защите той девочки.

Мне пришлось приложить все усилия, чтобы не обернуться к Ксивер.

Отец всегда говорил, что дерьмовый характер – моя погибель. Для меня не существовало понятия «золотая середина». Изначально я был слишком закрыт и озлоблен, вел себя как дворовый пес, потому что никому не доверял, оказавшись в другой обстановке с другими людьми. Богатыми. Властными.

Но потом, когда я почувствовал вкус достатка и своей собственной силы, во мне проснулось высокомерие. Импульсивность и пылкость, которую могли почувствовать на себе не все и не всегда.

Это была другая часть меня.

Я и сейчас остался таким и не собирался меняться. Жизнь сделала меня собой.

– Если я смогу защитить дорогих мне людей, то сделаю это любыми способами. Какая разница, воровать еду у собак или ублюдков из правления? Одно и то же.

Осознав смысл моих слов, Тэтчер приподнял уголок губ.

– Поэтому ты всегда никому не нравился. – Он на мгновение опустил руки, но потом снова стал искусно переплетать пальцы. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы разобрать сказанное. – Хорошо. Я расскажу тебе, что мне известно. Пообещай, что уйдешь после нашего разговора и никогда сюда не вернешься.

Во мне зажглась надежда.

– Обещаю.

Тэтчер устало провел ладонью по лицу, заставив нас троих задержать дыхание.

– У нас мало времени, поэтому не буду рассказывать, как я оказался в корпорации. Но знай, пошел я туда не от легкой жизни. Первый эксперимент ученые решили провести, чтобы создать сверхлюдей и иметь безусловную власть.

– Да, мне это известно.

– Это ложь.

Мы втроем замерли, словно каменные изваяния.

– Что это значит?

– Двойное дно, Кай. Хотя в нашем случае лучше сказать «тройное».

Я вспомнил всё, что мы успели найти о генетическом эксперименте за это время. Даже тогда в лаборатории Альтинга, по словам Ксивер и Крэйтона, Триона доказывала, что они хотели спасти мир, а не захватить его. Желали они того или нет, именно эксперимент ЦЭСа стал причиной Падения и появления триад. Виновниками выставили Карателей, а подставной Альтинг стал править новым обществом.

Они добились своего. Власти.

Разве у них могла быть другая цель?

– Ты знаешь, почему опыты прервались? – спросил меня Тэтчер. – Я говорю о времени до взрыва в лаборатории. О первом эксперименте «RML-55».

– Альтинг доказывает,