Отверженная жена дракона - Кира Иствуд

Меня бьёт крупная дрожь, она сотрясает всё тело от кончиков пальцев до макушки. Мне мерещится, что я падаю, нескончаемо падаю в пропасть, и я цепляюсь за дракона, чтобы удержаться. Мои пальцы скользят по напряжённым плечам, ногти впиваются в кожу, оставляя, наверное, алые росчерки.

Но Клоинфарн не замечает этого. Не замечает ничего, ловя каждый мой стон, покрывая поцелуями лицо, шею, плечи, вновь сминая губы, проникая между них языком и заставляя терять связь с реальностью.

Глава 19

Измученная, ошеломлённая эмоциями и ощущениями, но всё ещё счастливая – я сама не замечаю, как засыпаю в объятиях Клоинфарна.

Мне снится сон…

Снится, будто я стою в знакомом белом пространстве без стен и потолка, в пяти шагах от меня установлено старинное зеркало в литой раме. По его глади пробегает рябь. Будто всплывая из-под чёрной воды, в отражении появляется бледный образ моей вечно молодой бабушки Илоны.

У бабушки гладкая кожа и стылые глаза, без единой эмоции. Локоны её платиновых волос раскачиваются как сердитые змеи, красные губы шевелятся, но я не могу разобрать слов.

Бабушка делает нетерпеливый жест, чтобы я подошла ближе. Но я шагаю назад.

Я больше не доверяю ей…

Справлюсь как-нибудь сама. Без её непрошенной помощи.

Бабушка недовольно поджимает изящные губы и качает головой, будто разочарована.

Зеркало медленно исчезает… а на его месте появляется расплывчатая тёмная фигура Эйды. Она вскидывает руку и тычет в меня дрожащим пальцем. Кричит с искажённым от злости лицом:

– Ты опять всё испортила! Предательница!

Моё сердце остаётся безразлично. Её слова кажутся мне скорее жалкими, чем оскорбительными. Она беснуется, будто обиженный ребёнок, требующий отдать ему конфету, которую он хотел себе. Она ведь и к Клоинфарну так же относится – не как к живому существу, а как к знамени, которым она хотела бы размахивать над головой.

– Никчёмная альта! – вопит Эйда. – Ты должна вернуть его мне!

– Я тебе ничего не должна, – уверенно говорю я.

Она скрипит зубами от злости, но и её образ исчезает, как дым, унесённый ветром. Белая комната вдруг наполняется ярким зелёным цветом, и я обнаруживаю себя на цветущей поляне.

Оглянувшись, вдали замечаю свою семью – бледную маму, папу со следами крови на одежде (таким он был в последний раз, когда я видела его). Рядом с ним стоит сестра Ири, она держит за руку Дерека – моего вечно непоседливого брата.

– Мама! Папа! – зову я.

Они смотрят на меня, но не подходят ближе.

Моё сердце вздрагивает.

– Я люблю вас! И обязательно навещу! – кричу им. – Но пока что я нужна здесь.

Они не отвечают, и вскоре их силуэты исчезают, как зыбкий мираж, оставляя меня одну под неестественно голубым небом.

Не знаю, получилось ли у меня докричаться до семьи или до Эйды… и имело ли это вообще хоть какой-то смысл. Скорее всего, эти видения – не что иное, как отражение царапающей сердце тревоги. Но я из тех, кто всё равно попытается что-то сделать, даже если это кажется бесполезной тратой сил. Просто на всякий случай.

Поэтому когда передо мной появляется Адалин – худенькая девушка с большими наивными глазами, полными дрожащей печали – я без промедления подхожу к ней. Обнимаю и шепчу:

– В своей жизни ты сделала всё, что могла. Ты молодец!

Она тоже обнимает меня в ответ. И вдруг шепчет, будто эхо:

– …в своей жизни ты сделала всё, что могла. Ты молодец…

– Всё будет хорошо, – говорю я.

– Всё будет хорошо… – повторяет она, и я не могу сдержать улыбки. Ну да, в конце концов, мы едины. Говорить с Адалин, всё равно, что говорить с собой.

Сон тем временем понемногу развеивается, бледнеет поляна, тело Адалин делается полупрозрачным. Я почти просыпаюсь, как вдруг она успевает добавить:

– Скажи ему, что я люблю его. Скажи что его сердце находится в…

– Где?! – вскрикиваю я, но получается вслух. И от этого выкрика я окончательно просыпаюсь.

– Ах! – я расстроенно распахиваю глаза, но стоит это сделать, как события сна отходят на второй план, потому что я обнаруживаю себя обнимающей Клоинфарна. Полностью голая, я оплела его руками и ногами, будто коала любимое дерево.

– Я здесь. Ты ведь, надеюсь, меня искала? – Раздаётся над ухом хрипловатый голос.

Недавние события вспыхивают в памяти, наваливаются с ошеломляющими подробностями. Я вспоминаю, как непристойно стонала, как извивалась, как сама цеплялась за мужчину, будто я не гордая принцесса, а какая-то опьянённая волчьим корнем пастушка!

Низ живота отзывается чуть ноющей болью, а тело чувствует себя так, будто по нему проехала карета. Боги! Сколько раз мы это сделали?! И я даже не помню, как прекратили… неужели я отключилась в процессе?

Что Клоинфарн теперь обо мне думает?!

Смущение затапливает меня с головой. Кровь приливает к лицу так сильно, что пульсируют даже уши и шея. Зажмурившись, я порывисто расплетаю объятия, поворачиваюсь спиной и хватаю одеяло, чтобы натянуть его повыше, но не успеваю, потому что Клоинфарн неожиданно обнимает меня со спины, прижимает к своему твёрдому торсу. Зарывшись носом в волосы, жарко шепчет в шею:

– Зайка, иногда ты такая смелая. А иногда такая трусишка.

– …

– Чего ты испугалась? – он чуть прикусывает моё плечо, а потом нежно целует его, трётся носом. – Я немного потерял контроль. Тебе было больно? Я напугал тебя своим видом?

Хотя голос дракона мягкий, я чувствую проскальзывающую в нём тревогу. Будто ему действительно не всё равно, как я отнеслась к близости между нами. От этого мне делается спокойнее. Даже сердце немного замедляет ритм, позволяя вздохнуть свободнее.

Ведь получается, разволновалась не только я.

Напряжение покидает моё тело, и Клоинфарн это чувствует. Убрав в сторону золотые локоны, он слегка прикусывает мочку моего уха, потом шею. Его рука нежно гладит мой живот, поднимаясь к обнажённой груди.

И я вдруг чувствую, как что-то твёрдое упирается мне в поясницу. Ох… Я замираю, прислушиваясь к своим ощущениям. И вдруг понимаю, несмотря на всё смущение и неловкость, мне не хочется бежать. Между ног делается горячо и влажно, а голова идёт кругом. Инстинктивно я чуть прогибаюсь в спине, толкаясь назад бёдрами.

– М… Это твой ответ? – тихо смеётся Клоинфарн, задевая дыханием мою разгорячённую шею. Его тихий смех отзывается в моём сердце приятным покалыванием. Дымный запах наполняет лёгкие.

– Как бы мне не хотелось, мы не