Сказ о снегах - Ксения Лисица

– Ты спасла наши жизни, – выдохнула Милолика, убирая светлую косу со спины на плечо, её шея блестела от пота.

– Кажется, не все, – пробормотал Горецвет, подцепив носком обуви руку Венцеслава, которая тут же безвольно упала обратно на палубу.

Княжич недовольно открыл один глаз.

– Не дождёшься. Но я пока ещё полежу.

Яра и Крив, похоже, единственные не страдали от жары. Ведьма весело сновала по кораблю, управляя им и что-то напевая себе под нос. А кузнец сидел на носу и смотрел вперёд. Именно он первым заметил, что впереди появилась земля.

– Эй! – Позвал Крив остальных. – Кажется, мы добрались до Буяна.

Все сгрудились на корме, даже Венцеслав поднялся с палубы, и Ружена испугалась, как бы их летучий корабль сейчас не наклонился и не нырнул носом в воду. Но он даже не шелохнулся, продолжая лететь прямо. Похоже, Яра была права насчёт магической силы, которая удерживала корабль на лету, а доски, которые его составляли, от того чтобы неминуемо развалиться.

Впереди действительно вырисовывались очертания острова, сплошь покрытого деревьями – конечно же, дубами. В самом центре возвышалось по-настоящему исполинское дерево. Легко было догадаться, что это и есть то самое Древо Жизни, о котором говорила Янтарина.

– Там что-то в небе, – вдруг сказала Яра, – что-то чёрное. И не одно. Но я никак не могу понять, что. Птицы вроде... Вот только...

– Если это птицы, – перебил её Венцеслав, – то они побольше твоего летучего корабля будут.

– Об этом я и хотела сказать, – кивнула ведьма.

По мере того как они приближались к острову, Ружена видела птиц всё отчётливее: огромные вороны с блестящими острыми, словно железными клювами и круглыми, подозрительными глазами.

– Кажется, они не рады нас видеть, – вздохнул Горецвет.

И, словно услышав его, вороны повернулись к кораблю. Их злые глаза и страшные клювы блестели в свете солнца. Они приближались.

– О нет, – вздохнула Милолика и повернулась к Ружене, – самое время воспользоваться своей магией, верно?

Она усмехнулась и достала из ножен Ледяной Дождь. Что ж, это она могла сделать. Вороны налетели на них всей стаей: солнечный свет померк, небо закрыли чёрные крылья, перья, оказавшиеся совсем не мягкими, царапали руки и щёки. Но опаснее всего были клювы. Теперь Ружена могла разглядеть, что они действительно железные. И не только клювы. Огромные вороны с железными клювами и когтями.

К счастью, против них в равной мере действовали и ледяной кусачий ветер Ружены и огненные потоки Крива. Горецвет смог накрыть летучий корабль иллюзией невидимости, но даже так вороны с восхитительной точностью находили его, хотя ударов им всё-таки доставалось меньше.

Венцеслав сосредоточился на защите Горецвета, чтобы его иллюзия не исчезла, а также Милолики и Янтарины, которая жалась к ногам девушки и явно не желала участвовать в битве. Аспид спрятался где-то в складках одежды княжича, а Яра носилась по всему кораблю, и никто не мог точно сказать, что она делает.

Ружене показалось, что прошла целая сотня лет, прежде чем вороны признали своё поражение и, вместо того чтобы улететь или отправиться за подмогой (она очень надеялась, что этого не произойдёт), рассредоточились вокруг корабля, сопровождая его, как стрельцы князя во время праздников.

– Это значит, – первым нарушил тишину, в которой слышно было только, как все пытаются отдышаться, Венцеслав, убирая Хладный Клинок обратно в ножны, – что мы победили? Доказали им свою силу и теперь они нас пропускают?

– Надеюсь что да, – ответил Горецвет, доставая из волос Ружены огромное вороново перо, – мне не хочется сражаться ещё с кем-нибудь.

Княжич закатил глаза.

– Как будто ты сражался...

Ружена оставила их препираться и подошла к борту, на котором, грозя свалиться вниз, висела Яра, рассматривая что-то.

– Что такое?

Вместо ответа ведьма притянула её ближе, заставив тоже перегнуться через борт, но не так сильно. Ружена почувствовала запах трав, исходящий от неё. Здесь, где было больше солнечного света, он казался приятно тёплым и более сильным. Рыжие кудряшки щекотали ей лицо, составляя красивый контраст с её собственными чёрными волнами.

Ружена заставила себя перевести взгляд вниз, на воду. И тут же поняла, что Яра там увидела. Змеи. Огромные белые змеи плыли внизу. Если бы у них был обычный, а не летучий корабль, то пришлось бы сражаться не только с воронами. Как же им повезло, что Яра всю жизнь прожила на острове ведьмы! Наверняка тот хранил ещё ни один сюрприз, кроме маленького летучего корабля.

Рядом с ними появился Венцеслав и тоже перекинулся через борт с такой уверенностью, будто собирался сигануть в воду.

– Это твои родственники? – Насмешливо спросил он высунувшегося Аспида.

Тот раздражённо зашипел и княжич рассмеялся.

Яра оторвалась от борта и выпрямилась.

– Берег прямо под нами! – Объявила она. – Приземляемся!

Летучий корабль приземлился на песок, на самом краю здешнего пляжа, у самой воды. Первым на берег, ещё до того, как корабль замер под ними, выпрыгнул Венцеслав. Он с довольным видом обернулся, бросив взгляд на змеев, чьи белые чешуйчатые кольца время от времени появлялись над водой.

– Думаю, можно сказать, что добрались мы успешно. Что теперь?

– Идём к Древу Жизни, – сказала Ружена, поправляя ножны с Ледяным Дождём, – нам нужен Баюн, а он должен быть там.

– А мы можем как-нибудь обойтись без этого кота? – Недовольно спросил княжич. – Просто прорваться в Навь боем, например? Вряд ли он сможет нас остановить.

Горецвет покачал головой.

– Это место работает не так, как мост через Смородину. Здесь мы не сможем пройти, если он нас не пропустит. Так что, когда мы встретимся с Баюном, веди себя хорошо и, главное, молчи.

Венцеслав закатил глаза, но спорить не стал.

Буян напомнил Ружене о родном лесе и Большом Ручье. Здесь тоже буйно цвели цветы, в воздухе раздавалось радостное жужжание насекомых (в том числе и её любимых пчёл), а столетние дубы тянулись к солнцу, закрывая путников своими могучими ветвями. Ружена с наслаждением вдыхала запах нагретой солнцем коры и цветов.

Вот справа от тропы выпрыгнул олень, увидел людей и замер. Он не боялся, но выглядел настороженным. Ружена подумала, что он вообще может в первый раз видеть человека.