Объединенные шрамами - Иви Марсо

— Чем я могу помочь, королева Брин?

— Рокси! — Брин выпрямилась, прижав руку к груди, пытаясь объяснить, зачем ей картошка у нее в руке. — Ах… Я хотела удивить короля романтическим… пикником. И просто одолжила немного еды.

Рокси скрестила руки, выгнув бровь.

— Пикник, да? Во время снежной бури? С картошкой?

Брин скривилась.

— Пикник… в помещении.

— Это называется ужин.

Брин вздохнула.

— Слушай, как королева, разве я не могу просто приказать тебе помогать мне и не задавать вопросов?

Улыбка расплылась на лице Рокси.

— Как королева? Нет. Как друг? Да, я помогу. А теперь положи картошку

Брин рассказала, что им с Рангаром понадобится в дороге, а Рокси собрала небольшой сверток с вяленой олениной, сыром и фруктами. Брин оделась в самую теплую одежду и понесла рюкзаки в конюшню, где Оливер уже приготовил для Легенды и Сказки седельные подушки, которые могли служить дополнительными одеялами.

Она погладила Сказку по морде.

— Нам придется поехать по снегу, но я обещаю, что все будет хорошо.

Вскоре к ней присоединился Рангар в своем плаще из медвежьей шкуры и привел с собой Валендена и Сарадж. Сарадж крепко обняла Брин.

— Пожалуйста, береги себя. Ни на минуту не доверяй другим королевским семьям, кроме своего брата.

Брин обняла ее в ответ, а затем взглянула на Оливера и Сарадж, стоявших слишком близко друг к другу.

— Спасибо, что присмотришь за всем, пока нас не будет, Сарадж. Если тебе что-нибудь понадобится, уверена, что Оливер поможет.

Оливер смущенно улыбнулся и кивнул.

Валенден положил руку на плечо Рангара.

— Будь осторожен, брат.

— И ты, Вал. Не сгуби королевство.

— Что ж. Не обещаю.

Они стукнули кулаками друг друга в грудь, а потом Брин и Рангару пришло время отправляться. Солнце село уже час назад, а снежные тучи затянули темнеющее небо. Рангар сделал руками стремя, помогая ей сесть на Сказку, а затем взобрался на Легенду.

— Поехали.

Кивнув остальным, они пустились рысью. Снег хлестал Брин по лицу, когда она ехала позади Рангара. Далеко в море сгущались тяжелые тучи, и казалось, что они смогут убежать от самого сильного шторма.

Брин пыталась усидеть на Сказке, стараясь не напрягать мышцы, чтобы они болели на следующий день. У Сказки была легкая походка даже при быстром шаге, и, казалось, она знала, где безопасно ступать, несмотря на темноту.

Несколько часов они ехали по долине, а затем Рангар свернул в сторону высоких южных гор. Лошади поднимались по каменистой тропе, пока не достигли охотничьего приюта со стенами с трех сторон и покатой деревянной крышей.

— Мы остановимся здесь на ночь, — сказал ей Рангар, перекрикивая ветер.

Они спешились, привязали лошадей, чтобы те могли подкрепиться травой, а затем перенесли свои вещи в убежище. Пока Брин сбрасывала мокрую и холодную верхнюю одежду, Рангар собрал сухие дрова, сложенные в задней части убежища, и разжег огонь заклинанием искры.

Дрожа, Брин стянула сапоги.

— Когда мы ехали, было не так страшно, — сказала она. — Но теперь, когда мы остановились, мне кажется, что я вот-вот замерзну.

— Всегда теплее, когда ты двигаешься и когда между ног у тебя лошадь. — присев на корточки под низким потолком, он опустился на колени рядом с ней и стал растирать ее руки. — Ты скоро согреешься у огня и немного поешь. Я с удовольствием согрею тебя между ног.

Несмотря на то, что ее все еще била дрожь, она медленно ему улыбнулась.

— Мы подумаем об этом, если я не превращусь в лед.

Как только они облачились в теплую одежду, а свою верхнюю одежду развесили у костра для просушки, Рангар разложил для них хлеб и оленину, и Брин наконец-то смогла расслабиться под толстым одеялом.

Рангар поднял ее на руки, укрыл одеялом и пересадил к себе на колени.

— Моя сильная женщина Барендур. Ты не позволяешь снегу и ветру остановить тебя.

— Я думала, ты предпочитаешь утонченных женщин.

— Утонченной. Выносливой. Я приму тебя такой, какая ты есть, Брин Барендур.

Странное и удивительное чувство испытывала она, когда он называл ее своей фамилией. Фамилия Линдейн была проклята, и Брин чувствовала себя так, словно сбросила старое зимнее пальто, взяв его взамен.

Укутавшись в одеяло, она устроилась у него на коленях, прижимаясь головой к его груди.

— Я слышу, как бьется твое сердце, — прошептала она, когда он поцеловал ее в макушку. — Разве ты не собираешься соблазнить меня здесь, в этом месте, где мы предоставлены сами себе?

Он удивленно посмотрел на нее сверху вниз.

— Ты хочешь этого, моя ненасытная маленькая любовь?

Она еще сильнее прижалась к нему. В глубине души Брин чувствовала прилив сил от бушующей снаружи бури и их маленького убежища. Она представила, как Рангар раздевается догола и ложится с ней под одеяло, их тела двигаются в унисон, пока они не застонут под гул ветра. Но другая часть ее души была довольна тем, что она просто находится в его объятиях.

— Говорят, молодожены не могут оторваться друг от друга, — сказала она.

Он тихо рассмеялся.

— Дорогая, неважно, что молодожены должны или не должны делать. Мы сегодня много ездили. К тому же, тебе холодно. Если ты хочешь, чтобы я просто обнял тебя, то я обниму.

Брин поняла, что именно этого и хочет. Будут и другие ночи дикой страсти, но здесь, в безопасности убежища, ей хотелось только закрыть глаза и заснуть в объятиях Рангара.

Глава 28

ДОРОГА В ВОЛЛИН… ГОРНЫЙ ПЕРЕХОД… МАГИЯ ЛЮБВИ, МАГИЯ СТРАХА… ТРАГЕДИЯ… СЕНОВАЛ

Рангар разбудил Брин еще до рассвета, и с первыми лучами солнца они сели на Легенду и Сказку, чтобы отправиться в горы. Горный хребет, отделяющий Берсладен от Воллина, был высоким, но небольшим, в отличие от гор, ведущих к Виль-Кеви, которые, казалось, тянулись бесконечно. К середине утра они преодолели перевал и начали спускаться в долину реки, которая приведет их к границе Воллина.

— В детстве ты бывал в Воллине, не так ли? — Брин обратилась к Рангару, шедшему впереди.

— Однажды летом, — ответил Рангар. — Мы с братьями несколько месяцев были подопечными Гитоотов. Они хорошо к нам относились, учитывая, что все остальные королевские семьи в Эйри считали нас дикарями.

— Какие королева Амелия и король Мартин Гитооты?

— Разве ты их не видела?

— Лишь мельком на семейных праздниках. Гитооты присутствовали на них, но я была своенравным третьим ребенком, что делало меня совершенно неуместной.

— Король Мартин — дурак, —