Уездный город С*** - Дарья Андреевна Кузнецова

– А-а! – просиял молодой человек. – Нет, он живой и здоровый. Родственник третьей покойницы.

– Беда с этими гражданскими, – проворчал Натан. – Как с делом развяжусь – буду учить тебя докладывать по уставу, коротко.

Комната за другой дверью оказалась не намного больше, но зато тут имелось окно, делавшее скудную обстановку не столь унылой. Голые серые стены, пустой стол с одинокой старой лампой, три стула с высокими спинками – и всё. Напротив расположившейся за столом Михельсон сидел светловолосый мужчина средних лет. При появлении новых лиц он поднялся с места в знак приветствия. Среднего роста, хорошо сложённый, одетый элегантно, даже с оттенком франтовства, и гладковыбритый, он тем не менее производил впечатление потрёпанного жизнью человека. Вероятнее всего, из-за тёмных кругов усталости под глазами – кажется, давно не спал или же часто не высыпался.

– Как удачно, на ловца и зверь бежит, – проговорила Элеонора, приветственно кивая.

Представились. Пострадавшего звали Горбачом Сергеем Михайловичем, и являлся он супругом третьей покойницы – Акулины Матвеевны Горбач, урождённой Мартыновой, в Департамент мужчина прибыл прямо из морга, где опознал супругу.

Михельсон, оценив количество людей и стульев и поделив одно на другое, потихоньку выскользнула за дверь, оставив начальство разбираться с понурым родственником. Начальство не возражало.

– А почему вы сразу направились в морг?

– Не сразу, – устало возразил тот. – Сначала я обошёл тех общих знакомых, у которых она могла оказаться, потом посетил окрестные больницы, и там меня заприметил городовой… как же его фамилия? Не то Васюков, не то Васюткин… Выслушав описание моей жены, он и привёл меня в морг.

– Выходит, вы хватились супруги только сегодня? Почему?

– Ночью я был на службе, пришёл уже утром и сразу лёг спать. Акулины не было, но я не обеспокоился, она рано встаёт и могла куда-нибудь выйти по своим делам. Но потом явилась её мать и сообщила, что у неё сердце не на месте: дочь обещала заглянуть утром, но не пришла. Я и начал поиски, – вздохнул он. – Кто же знал, что они так закончатся…

Натан смерил мужчину задумчивым взглядом – особенно убитым горем Горбач не казался, только уставшим, – и спросил:

– Когда вы видели супругу в последний раз?

– Вчера утром, – отозвался тот.

– Она ушла из дома утром и больше не вернулась? – уточнил Титов.

– Нет… не знаю, – замялся вдовец.

– То есть как? Вы спали? – растерялся поручик.

– Нет. Да ладно, к чему лукавить? – Горбач поморщился и пояснил: – Мы давно уже не в ладу живём… Жили. Не ссорились, но словно чужие люди. Разойтись – негодно, Богом венчаны, а рядом быть – тоже невмоготу. Вот и жили как соседи.

– И отчего вдруг такая нелюбовь? – удивился Натан.

– Да как-то накопилось, – неопределённо пожал плечами Горбач. – Она яркая, молодая… была, хотела нарядов и красивой жизни. Я мог обеспечивать её желания и увлечения, но всё дольше пропадал на службе, а она всё сильнее сердилась, что я не желаю проводить время с ней. Вот и вышло, что брак наш и сладился за год, и расстроился так же.

– Больше никто в доме не живёт?

– Есть прислуга, но вся приходящая. Никто из них не смог сказать, ночевала Акулина дома или нет, – развёл руками мужчина.

Титов понятливо кивнул и постарался выяснить всё, что знал муж о распорядке дня и привязанностях жены, но выходило прискорбно мало. Родственников, кроме матери, у Акулины не имелось, подруг её он не знал, увлечений, помимо нарядов, тоже.

– Как думаете, жена хранила вам верность? – осторожно поинтересовался Натан, внимательно наблюдая за поведением вдовца. – Мог у неё быть другой?

– И хотелось бы с жаром отказаться, заявить, что она не такая, но увы, утверждать этого с уверенностью не могу, – развёл руками Горбач, ничуть не задетый бестактным вопросом. – Но если кто-то имелся, то имени не назову, она была весьма осторожна. Расспросите лучше её мать, они были близки.

– А вы ей изменяли?

– Разве что со службой, – со смешком ответил мужчина, не обидевшись и на этот раз. – Почти вся моя жизнь проходит там.

– И где же вы служите столь увлечённо? – уточнил поручик.

– На «Взлёте», инженером-вѣщевиком, – отозвался тот, и Титов внутренне подобрался, стараясь не показать этого собеседнику.

Робкая, тоненькая ниточка связала уже двух жертв и возможного подозреваемого. Родственник второй жертвы был шофёром на этом заводе, муж третьей – вѣщевиком. Титов проглядел список. Горбач в нём числился, хотя и не на первом месте, и охарактеризован был Ивановым как спокойный, сдержанный, исполнительный человек, который в студенческие годы любил гульнуть, но… кто в молодости этого не любит!

Натан расспросил вдовца, как регулярно тот бывает на службе и сколько времени проводит, не уточняя прямо даты убийств, а делая вид, что просто очень заинтересовался столь странным графиком – он же представлял себе службу инженера совсем иначе, какие ночные дежурства?

В подробности вѣщевик не вдавался, но в целом рассказывал охотно – видно было, что человек любит свою работу. С его слов получалось, что сейчас некий важный агрегат, в проектировании которого Горбач принимал деятельное участие, выдерживал какие-то испытания, на которых требовалось постоянное присутствие специалистов, в том числе и инженера, вот и дежурили они по очереди. Работы начались шестнадцатого, после обнаружения первой жертвы, и на время второго преступления у него имелось алиби: с восьми часов вечера мужчина находился на территории «Взлёта».

Верить вѣщевику на слово поручик не собирался, скрупулёзно записал всё, чтобы проверить при визите на завод, который, однако, вновь откладывался: нужно было осмотреть комнату третьей жертвы и опросить её знакомых, чтобы выяснить, что представляла собой убитая.

Глава 14. Кулечка

Судебные расстарались: выяснилось, что отчёт о вскрытии уже у Элеоноры. Титов не нашёл ничего для себя нового, смерть третьей жертвы полностью повторяла гибель второй. Сокрушительный удар по затылку, чудом не ставший смертельным, потом утопление. Вчера вечером, с девяти до полуночи.

Впрочем, нет, одна весьма интересная деталь имелась. Оказалось, Акулина с месяц носила ребёнка, но сведения эти раскрывать вдовцу Титов пока не стал. Горбач, похоже, не знал о ребёнке, но, если супруги делили постель, мог быть отцом; зачем этот новый жестокий удар? А если отношения супругов были столь холодными, то отцом ребёнка был кто-то другой. И даже если муж не знал о беременности, то мог точно знать об измене и относиться к ней не