Академия «505». Циклы Ремали. Часть 1 - Дария Эссес

Я вновь взглянула на Крэйтона, затем на стоящего передо мной парня.

– Я ничего никому не должна – это раз. Мне плевать на нее – это два. Она может лаять сколько хочет, но если укусит моих близких, я не оставлю от нее и живого места. Это три.

Боковым зрением я заметила белое пятно и неосознанно посмотрела на Астрид и Кая.

Прошлой ночью он стоял в моей спальне, целовал мою грудь, распадался на части от моих прикосновений, а сейчас танцует со своей невестой, будто мне это приснилось.

Ужасный вкус на мужчин? Да, слышали.

– Они с Каем любят друг друга. – Я сделала вид, что после этих слов мой рот не наполнился пеплом, и Зейден продолжил: – Да, их отношения не самые простые, но они вместе уже несколько лет. Астрид знает, что Кая приставили к тебе в наставники, поэтому чувствует в тебе соперницу.

Я не отводила от них взгляда. Кай стоял к нам лицом, поэтому я могла видеть, как он улыбается шутке Астрид. Как медленно наклоняется и проводит носом по ее шее. Так ласково. Так нежно, будто она – любовь всей его жизни.

Мне хотелось кричать.

Почему мне, блядь, хотелось кричать?

Я резко отвернулась и сжала челюсти.

– Алькастер не особо мне помогает, как видишь.

– Я поговорю с профессором и попрошу заменить его. Если ты, конечно, не против, – смущенно добавил Зейден.

Мои глаза снова нашли Крэйтона, но сейчас рядом с ним стоял не Регулус, а Роксания. Тело слегка расслабилось, однако, увидев взгляд, которым он смотрел на профессора, я снова напряглась.

– Кси?

– А? Да-да, я не против. Конечно.

– Тебя что-то волнует?

Я заглянула в его глаза, напоминающие мне исчезнувшие леса, и различила в них искреннее беспокойство. За меня редко кто волновался, кроме Рейвен и Крэйтона.

– Ты можешь ответить на один вопрос? – спросила я, проведя ладонью по его затылку. Он слегка задрожал от моего прикосновения.

Как же легко подчинить себе мужчину.

– Какой?

Я поднялась на носочки и прошептала ему на ухо:

– Что такое ЦЭС?

Зейден замер всего на секунду. На кратчайшее, совершенно незаметное мгновение, которое другой человек бы с легкостью пропустил. Другой, но не я.

Он знал ответ.

– Впервые слышу.

– Не лги мне, Блэквуд. Нехорошо хотеть уложить девушку в постель и нагло врать ей. – Я провела губами по линии челюсти Зейдена, сорвав с его губ легкий стон. – Скажи мне.

Он сильно зажмурился, словно слова хотели сорваться с его губ, но он насильно держал их невысказанными.

– Ксивер, мне нужно тебя кое о чем предупредить. – Зейден открыл глаза, и они впервые за вечер наполнились такой серьезностью, что мое сердце забилось в ускоренном ритме. – Не лезьте в это. Если они узнают, что вы вышли на них, то…

– Дорогие студенты!

Я вздрогнула, когда музыка затихла, а по залу пронесся голос директора. Зейден резко повернул голову в сторону постамента, сделанного из черного камня, на котором и стояла Каллисто.

– Что? – взволнованно спросила я, схватив его за руку. – Кто узнает?

Зейден поджал губы и покачал головой.

– Наконец-то мы можем начинать День льда и огня! – возбужденно взмахнув руками, объявила директор. – Вот уже четыре года этот день знаменует новое начало и подтверждает, насколько порочным было прошлое общество. Власть, сосредоточенная в руках группы фанатиков, привела мир к непоправимым последствиям. Но мы выстояли. И выстояла она – наша прародительница. Именно сегодня, в 2050 году, Ремали одолела триад и спасла нас, пожертвовав своей жизнью!

Я прошептала:

– Пожалуйста, Зейд…

– Не могу! – прорычал он, заставив меня отшатнуться.

– За два месяца вы успели показать нам свои способности. Прошли инициацию и первые тесты, приняли участие в турнирных боях и начали овладевать силой Ремали. Да, сделать это удалось не всем, и с кем-то нам пришлось попрощаться. – Каллисто наигранно вздохнула. – Однако сегодня мы празднуем! Правители Альтинга выкроили для нас один вечер и прибыли в гости, чтобы собственноручно поблагодарить лучших первокурсников нашей академии!

Я попятилась и прохрипела:

– Высокопоставленные гости?

Нет.

– Давайте поприветствуем…

Только не он.

– …верховного правителя Альтинга…

Кто угодно, только не он.

– Джонатана Алькастера!

Беги.

Я сорвалась с места, но Зейден тут же перехватил меня за руку, не дав сделать и шага.

– Не показывай ему свою слабость, – прошептал он мне на ухо.

Сердце было готово вырваться из грудной клетки, а взгляд бегал по залу, пытаясь отыскать одного человека. Но вместо Крэйтона я увидела Кая. Стиснув зубы, он смотрел на поднимающегося на постамент отца. Затем его темные глаза нашли меня, словно он точно знал, где танцевали мы с Зейденом.

Почему-то именно сейчас мне вспомнился разговор с отцом.

– Я называю это практикой тигра в клетке, – говорил он, поглаживая мои каштановые волосы до поясницы, пока я сидела у него на коленях.

Цвет волос нам с Крэйтоном передался от мамы, а ярко-синие глаза – от папы. Даже простые прохожие смотрели на нас с братом, как завороженные, потому что наши глаза было видно издалека. Они имели не синий, а по-настоящему кобальтовый цвет.

Мой папа был очень красивым, даже несмотря на шрамы, усыпающие правую часть лица. Он никогда не говорил, откуда они появились. Я замечала, как мама часто целовала их, а папа неловко отворачивал голову, будто ему было стыдно.

Они так любили друг друга! Я в тайне надеялась, что когда-то и у меня появится красивый и добрый мужчина, который будет любить меня такой, какая я есть.

– Если тебе станет страшно, представь, что клетка сдерживает не тебя, а твоего врага. Представь, что кнут держишь ты, а не он.

– Но ведь я буду понимать, что это лишь мое воображение, папочка!

– Воображение – одна из форм психического отражения мира, куколка. Когда ты что-то внушаешь себе, это называется аутосуггестией. Иногда настолько веришь в свою выдумку, что перестаешь отличать ее от реальности. Так что эта штука со страшным названием очень опасна.

– Ауто… суггестия?

Отец улыбнулся.

– Быстро учишься, куколка.

Я сделала успокаивающий вдох.

И посмотрела на постамент.

Он выглядел точно так же, как и в последнюю нашу встречу. Одно его присутствие выбивало из помещения воздух и давило своим авторитетом. Идеально уложенные каштановые волосы, легкая щетина, взгляд, взгляд, взгляд этих стальных глаз, которые преследовали меня в Круачейне.

Джонатан остановился в центре постамента.

Он сказал:

– Плеяда выше крови.

Он сказал:

– Общество. Равновесие. Альтруизм.

Он сказал, сказал, сказал…