Чудесный сад жены-попаданки - Лина Деева
«Ну что за человек!» — тихонько вздохнула я и, подойдя, тепло произнесла:
— Спасибо, Райли. Полагаю, то, что слуги заняты работой, а не глазеют на цветы, твоя заслуга?
— Таковы мои обязанности, леди Каннингем, — безэмоционально отозвался он. — С вашего позволения.
И, так и не удостоив Эйнсли хотя бы взглядом, зашагал к арке выхода из сада.
«Что за человек!» — качнув головой, мысленно повторила я. И переключилась на цветы: в самом деле совершенно волшебные. Крупные, с индиговой сердцевиной, насыщенный цвет которой плавно перетекал до нежно-голубого на кромке лепестков. И запах — им и впрямь хотелось без остановки дышать полной грудью.
— Все пять распустились, — благоговейно произнёс садовник. — А на соседнем кусте я нашёл ещё две почки. На Колдшире снова лежит благословение!
— Что скажете, лорд Эйнсли? — обернулась я к доселе молчавшему гостю.
— Это чудесно, — тихо отозвался тот, не сводя глаз с цветов. — Старые сказки не лгали.
Я легко улыбнулась и попросила:
— Оливер, дайте мне нож.
Старик без промедления подал мне желаемое.
— Благодарю, — кивнула я.
Аккуратно срезала розу, лепестки которой ещё не до конца раскрылись, вернула инструмент садовнику и больше попросила, чем приказала:
— А теперь оставьте нас с лордом Эйнсли наедине.
Оливер коротко взглянул на гостя, однако, не смея ослушаться, молча поклонился и старческим шагом двинулся к дальней клумбе, у которой был разбросан садовый инвентарь.
Когда он отошёл на достаточное расстояние, я протянула цветок Эйнсли:
— Возьмите, лорд. Без вас это чудо не случилось бы.
Шалость удалась — гость был ошарашен настолько, что не сумел этого скрыть. Он машинально принял цветок и растерянно пробормотал:
— Без меня?
Я повела плечами:
— В вас ведь течёт кровь прошлых хозяев Колдшира, не так ли? А этот замок — очень непростое место.
Эйнсли прочистил горло, открыл рот, собираясь что-то ответить, но вместо слов кашлянул ещё раз. И, наконец, произнёс:
— Так вы верите в мистическую чу… э-э, мистические истории, которые рассказывают об этом месте?
Я загадочно улыбнулась и вроде бы невпопад произнесла:
— Однако, несмотря на все обстоятельства, Колдшир я вам всё равно не отдам.
Повисла пауза.
— Верю. — Лорд наконец взял себя в руки. — Но как вы догадались? Только из-за слов вашего садовника?
«Элементарно, Эйнсли», — усмехнулась я про себя и пояснила:
— В том числе. Ещё мне было известно, что последний из старых хозяев имения ухаживал за девушкой из Оакшира. Прибавим к этому ваше настойчивое желание завладеть Колдширом из-за данного матери обещания и немного мистики, в которую вы, похоже, не верите. Бутоны на кусте появились после того, как я помогла вам в дюнах, куда, кстати, попала тоже не без вмешательства тайных сил замка.
Лорд молчал, переваривая сказанное, и я решила, что сейчас есть все шансы принудить его к откровенности. И потому небрежно заметила:
— Единственное, чего я не могу понять: зачем вам понадобилось идти в лесные разбойники? Разве дела Оакшира настолько плохи?
Эйнсли не успел сдержать кривую усмешку:
— Нет, уже нет.
Он выдержал паузу, будто борясь с сомнениями. Затем вдел розу в петлицу и решительно произнёс:
— Хорошо, я расскажу вам — пусть это будет моей платой за цветок.
И он рассказал.
Глава 66
— Прежде всего хочу заметить, что добрая половина из приписываемого Безликому — либо выдумки, либо чужие деяния.
Укрытые от посторонних глаз, мы с Эйнсли сидели в тенистой беседке возле северной стены замка.
— Не удивлена, — тонко улыбнулась я. — Обычная история для харизматичных разбойников, не находите?
При слове «разбойник» Эйнсли почти незаметно поморщился: похоже, правда его коробила. Однако согласился:
— Да, подобное вполне характерно. — И продолжил: — Не знаю, слышали вы или нет, но впервые Безликий заявил о себе ограблением и поджогом имения лорда Камерона.
Он сделал паузу, и я отозвалась:
— К сожалению, эта новость прошла мимо меня. — Потому как, если Мэриан и слышала что-то подобное, её память мне ничего не подсказывала.
Эйнсли кивнул и продолжил:
— В своё время лорд Камерон весьма… энергично сватался к леди Хелен из Оакшира. Однако раз за разом получал отказ: девушка была влюблена в соседа, лорда Родрика Гамильтона.
«Так вот какая фамилия старых владельцев имения! — отметила я про себя. — Интересно, почему о них никогда не говорят, как о Гамильтонах? Боятся поминать всуе?»
Между тем рассказчик произнёс следующую фразу:
— Тот отвечал леди Хелен взаимностью, однако против их брака были абсолютно все.
Я неподдельно удивилась:
— Почему?
Эйнсли повёл плечами:
— Гамильтоны — древний род и в родстве с королями. Породниться с какими-то Эйнсли, к тому же их бывшими вассалами, было для них недопустимо. В свою очередь, дед хотел для дочери не столько знатного, сколько богатого жениха: у Оакшира уже тогда начинались определённые финансовые проблемы. И родители молодых людей сговорились отослать их подальше друг от друга. Лорда Родрика отправили в Новый Свет. Леди Хелен — на материк. Влюблённые расстались навсегда.
Он замолчал, и я после недолгой паузы мягко заметила:
— Леди Хелен увезла под сердцем вас.
Эйнсли отрывисто кивнул.
— После смерти отца лорд Родрик смог вернуться и вступить во владение Колдширом. Но леди Хелен, запятнавшая себя внебрачным ребёнком, была обречена родителями на жизнь вдали от дома. До конца своих дней она хранила верность возлюбленному, а когда до её слуха долетела сплетня о его исчезновении, — голос Эйнсли дрогнул, — не выдержала удара.
Я подавила вздох: как грустно, обидно и типично для эпохи викторианства, на которую столь похож этот мир.
— Я с детства слушал истории о старинном замке и его чудесных розах, которые цветут круглый год, если на имении лежит благословение любви, — продолжил рассказчик через силу. — И у смертного одра матери пообещал, что однажды Колдшир станет моим.
Он помолчал — похоже, эта рана до сих пор кровоточила — и глухо выдавил из себя:
— Похоронив её, я вернулся на земли предков и застал… — Рот его исказила судорога. — Разруху.
В разговоре вновь возникла заминка, однако
