Бюро магической статистики – 1 - Галина Дмитриевна Гончарова

Робину тяжело было, а ему, считай, втрое-вчетверо тяжелее. Каким чудом еще сердце выдержало? Сам сказать не мог, справился лишь потому, что мальчику нужен был.

И сидел рядом с ним, и по ночам подушку грыз от боли и бессилия, не знал, как его расшевелить, а всего-то и надо было: пустить одну девчушку в поместье.

Бесценная девушка!

Как ее — Элисон Баррет?

Господи, спаси и сохрани чадо твое Элисон…

Робин сидел в кабинете и перекатывал между пальцами перстень Матео. Элисон оставила его без возражений, и мужчина сейчас вспоминал.

Запретил себе даже думать о том времени, запретил переживать… каждый раз напиться хотелось, сорваться в пьяное безумие, в небытие, в котором ничего не важно, только новая рюмка… вспоминать было безумно тяжело.

А вот сейчас — надо.

Тот день Робин помнил до мельчайших подробностей.

Он хотел сделать предложение Саре. Ах, как это было романтично — тогда! Горы, снежные шапки, зелень Дейрена, очаровательная девушка с золотыми кудрями и громадными голубыми глазищами, как у всех Бауэров. Как хороша она была в чем-то легком, голубом, воздушном…

Она казалась кусочком неба, и он тоже парил в небесах. Казалось, человек не может быть так счастлив…

Долго это и не продлилось.

Робин вспоминал тщательно.

Сначала — сирену тревоги. Одну сирену… почему одну? Должно было быть несколько оповещений, минимум три, но получилось только одно — или он уже не заметил других?

Нет, кажется, других и не было.

Было одно оповещение, потом принялись приводить в действие системы безопасности, и тут-то выяснилось, что они не работают.

Как же там все это было? КАК⁈

Робин застонал от злости и бессилия.

Так вот запретишь — и получишься сам себе идиот идиотом. Переживания он помнит, а вот конкретно… это же лавина! Ее или останавливать на дальних подступах, или… она ОЧЕНЬ быстрая. Никто не успеет уйти.

Робин понимал, что, если заслоны не сработали… у него всегда было хорошо с воздухом, он вылетел навстречу лавине… тогда он тоже мог быстро двигаться.

Сначала он подумал, что система безопасности не в порядке, что отводы просто… заклинило. Да, или зарядить что-то забыли. Безумие?

Но такое иногда бывает…

Человеческая глупость и правда беспредельна.

Ему повезло — или нет? Они с Сарой были практически рядом с узлом системы безопасности, ему хотелось романтично сделать предложение девушке, они поднялись на специально обустроенный выступ с беседкой, узел безопасности находился под ними, примерно в паре километров вниз…

Лавина была громадной — или такой она показалась ему? Масса снега и льда, которая стремительно мчалась вниз, теряя по дороге часть мощи, но тут же набирая новую…

Робин знал: лавина НЕ ДОЛЖНА была сходить тут. Она захлестнула канатную дорогу — и ему мгновенно все стало ясно. Система безопасности НЕ РАБОТАЕТ!!!

Сару не заденет?

Нет.

И он камнем упал вниз, к узлу безопасности.

Помнил, как рванул дверь, как увидел тусклые и мертвые кристаллы, нерабочие… Вливать в них энергию?

Бесполезно.

Он уже ничего не успеет.

И лавина накроет Дейрен.

Люди…

Старики, женщины, дети… он не думал об этом — тогда. Осознанно не думал. Просто за его спиной был такой уютный и чистенький город, и теплый и радостный… и все это грозило захлестнуть ледяное безумие. Лавина была уже рядом.

Такая близкая. Такая страшная в своем ледяном безумии… Робину казалось, что она мчится прямо на него.

Робин не смог бы ее остановить. Но это именно что лавина. Если ей дать новое направление… только чуть-чуть преодолеть инерцию ее движения, самую малость…

Если не сработали отводы, значит… он сам может встать на пути лавины. Всех он не спасет, но хоть кто-то может уцелеть. Только вот человеческие силы не так велики, как хотелось бы.

Робин помнил, как воздвиг единственное, что ему оставалось, — воздушный заслон. Помнил ощущение крови, стекающей из носа, как держал… как лавина ударилась в него всей массой, но заслон выдержал ровно пару секунд, а больше и не надо было. Лавина не перехлестнула его, она отклонилась в сторону. Теперь если она и заденет Дейрен, то самым краешком, а основная масса пройдет в стороне…

Только вот Робину это даром не прошло.

Лавина захлестнула маленький домик, жадно рявкнула, облизываясь, стирая его с лица земли, — мир заволокло белое ледяное марево, и его захватило, потащило вслед за лавиной… впрочем, в бессознательном состоянии, в которое он погрузился, было уже все равно. Робин, кажется, еще порадовался, что ему будет не больно умирать, — и чернота.

Это его и спасло.

Он не сопротивлялся лавине, и его вертело и крутило словно куклу. Да, изломало, но намного меньше, чем могло, всего-то перелом позвоночника в четырех местах, а могло и вообще в труху. Несколько ребер пришлось удалить? Радуйся, что сломались чисто и осколки не проткнули легкое, а то бы и до помощи не дожил.

Внешность?

Это была самая наименьшая проблема для лекарей, они собирали его буквально из кусочков. А если бы он тогда не впал в это состояние, если бы дышал сильнее, если бы пытался бороться…

Лавина просто накрыла своей тушей изжеванную скомканную куклу, которая не так давно была сильным магом.

Была…

Там же, под завалом, осталась и его магия, которая ушла вся, до капельки. Сначала чтобы поддержать в нем затухающую жизнь, а потом просто — ушла. Выгорела.

Потом было много темноты и боли. Очень много.

Были голубые глаза Сары, которые наполнились ужасом и отвращением при взгляде на него. И такие же голубые глаза Карла Бауэра, который сочувственно объяснил, что прости, друг, но дочь я за тебя не отдам. Ты же понимаешь, ей даже смотреть страшно, ну как тут приневолишь девочку? Ты, конечно, герой, но я Сарочке счастья хочу, а ты… найдется