Пылающая для Древнего. Пепел - Лаура Тит
Мои губы призывно приоткрылись, и его язык тут же скользнул в мой рот, сплетаясь с моим.
Громкий стон.
Треск массивного металла на шее.
Давление в запястьях.
Длинные ноги обхватили его бедра, вжимая в себя.
Прохлада атласных брюк скользнула по внутренней части бедра. Его горячие пальцы прошлись по моим влажным складочкам, скользнув внутрь. Задохнулась от наслаждения.
Соски болезненно затвердели.
Шелест его брюк, и мое лоно моментально заполнилось его горячей, пульсирующей, упругой плотью.
Иштар медленно вошел в меня, не отводя потемневшего взгляда от моих искусанных губ и дрожащих от удовольствия ресниц…
Хриплое звериное рычание, несколько резких и мощных толчков в мои мягкие бедра…
Рваный стон.
Ритм его бедер замедлялся, переходя на неспешный, дразнящий. Я чувствовала, как его набухшая возбужденная плоть пульсировала во мне, рвалась продолжить, но он усиленно сдерживался, даря продолжительное наслаждение.
— Посмотри на меня! — жесткий и холодный тон.
Отпускает мои руки, затягивая взглядом в вихрь черного непроглядного тумана…
Легкое головокружение…
Глубокий резкий толчок, и мое тело выгнулось. Цепляясь за его плечи ногтями, рванула на себя, содрогаясь под его тяжестью тела.
Перед глазами всплывали его воспоминания, покрытые темной дымкой… бестелесные голоса… заливистый смех незнакомцев…
Его дыхание участилось, а движения стали тяжелыми, рваными, быстрыми.
Проморгавшись, застонала, выгибаясь.
Иштар сильнее вжимает меня в свое напряженное влажное тело, не давая мне отстраниться. Со звериной лаской отчаянно впивается в губы. Мои руки сомкнулись на его шее, вжимаясь раскрытыми бедрами в его все еще вздыбленный влажный член.
Прикусываю кожу на его плече.
С его губ срывается не то рычание, не то хриплый стон.
Быстрые влажные удары его бедер о мои.
Громкий стон разлетается птицами к потолку.
Он толкался в меня всё глубже и глубже… наращивая бешеный ритм, пока не выдохнул и не застонал. Его взмокшее от пота напряженное тело дернулось несколько раз и расслабилось, изливаясь внутрь моего лона.
Не успела закрыть глаза, как мой кинжал был ловко приставлен к шее.
— За этим сюда пришла?! — хрипло припечатывает он, нависая надо мной.
Громко рассмеялась ему в лицо, чувствуя, как кончик лезвия полоснул по коже.
— Я пустая оболочка, Иштар! Все, что ты мне показал, мне не знакомо. Нет эмоций, прежних чувств…. Я чистый белый лист, на который нанесли чужую историю… Мне нет дела до твоей новой семьи, но вот ты… — выплюнула это ему в лицо, резко замолчав.
Положила ладонь на его руку и вжала в свое горло. Но рука намертво застыла в воздухе, не шелохнувшись и не причиняя мне боль.
Зло усмехнулась, отталкивая от себя его руку.
Натянув на плечи платье, вышла из его покоев, не оглядываясь.
Как только закрылись за мной двери, схватилась за стену, и сползла по ней вниз… я точно ослепла, ничего не видела перед собой из-за черноты перед глазами.
То, чувство, что вызывало во мне эйфорию минуту назад, моментально разъела ее черной гнилью разрастающаяся пропасть во мне.
Я начала задыхаться. Легкие жгло, выворачивая наружу. В глазах потемнело, руки свело сильной судорогой, вместо голоса вырывался жалостный хрип.
Две чьи-то маленькие ладошки легли на мою грудь. Золотистое тепло окутало мои легкие изнутри, пропуская кислород. Словно легкое дуновение ветра коснулось моего сердца, посылая золотистый искрящийся импульс. Ее тепло согревало. Веяло чем-то до боли знакомым… родным… я ощущала себя в священном теплом источнике… где омывала свою погибшую дочь…. На глаза навернулись слезы… я почувствовала ту боль, что принадлежала мне в прошлом…
Необъятная, острая боль утраты… Бледное девичье личико зарябило в глазах, а потом и вовсе пошатнулось и исчезло.
Глухой стук.
— Госпожа! — встревоженный вскрик служанки.
Громкий стук двери и быстрые приближающиеся тяжелые шаги Иштара.
— Иша!
Сердце пропустило удар.
Рука сама легла на низ живота, ощущая под тонким платьем зарубцевавшиеся в красивые золотистые узоры три незнакомые для меня буквы…
«ИША»
А я ведь так и не спросила у проклятой имя своей убитой дочери…
И прежде, чем я это осознала, провалилась в темноту.
— Иша!!! — отчаянный рев мужчины над головой.
Глава 39
Мучительно открыла глаза, очнувшись от долгого сна. Оглядев комнату, поморщилась обнаружив в темном углу сидящую Ардану.
— Как звали мою погибшую дочь?!
— Иша.
Теперь всё стало на свои места. Вот чье имя я выцарапала когда-то на своем теле…
Горький осадок осел пеплом на дне чёрной души…
— Ты чуть не погибла, — зашипела она, сжимая до треска деревянные подлокотники.
— Не погибла же, — лениво пожала плечами, поднимаясь с постели.
Застонала от простреливающей боли в груди.
— Можешь забыть про своего Иштара… — ехидно произнесла она, отворачиваясь к окну.
Вопросительно вздернула бровь, ожидая новый сюрприз от нее…
— Ты всё же не смогла контролировать себя, как я и говорила… А все из-за него… из-за вашей проклятой связи, — вдруг вышла из себя женщина, неожиданно подскочив, сжимая ладони в суховатые кулаки. — Если бы не вовремя нашедшая тебя дочь Иштара… — А теперь из-за тебя она может погибнуть! — припечатала она, гневно сверкая глазами.
Маленькие руки на теле… тепло, дающее жизнь и особенный детский аромат… все это навевало на странные воспоминания…
— Его дочь — ваше будущее… Она является той, кто сможет обуздать жизнь и смерть. А ты… нарушила в ней этот баланс. Она еще слишком слаба, чтобы дарить кому-то жизнь или забирать ее… Ты, как и твоя мать! Неуправляемый ветер оставляющий после себя одну разруху… Её это и сгубило!
Я сверлила ее ненавидящим взглядом.
— Иштар не поможет ей, — качая головой, ответила мне, заранее предугадав мой вопрос. — Она уже выжгла часть себя.
Я не могла это больше слушать. Выскочила из комнаты, прикрывая тело плотной накидкой.
Траурная тишина этого дома оглушала.
Плотно поджав губы, глядела в конец коридора, где небольшой проём открывал вид на комнату.
Подошла ближе ко входу.
Стук собственного сердца звучал громче, чем завывания ветра после бури. Смотрю на вход, и думаю о том, чтобы вернуться обратно…
— Заходи… — хриплый голос Иштара.
Толкнув дверь, в сумраке помещения я разглядела ссутулившегося над кроватью своей дочери Иштара.
Это печальное зрелище в очередной раз вызвало во мне отвращение…
С тихой грустью он наблюдал за тяжело дышащей девочкой. Усталым движением протер глаза.
Страх и скорбь витали в этой комнате.
