После развода в 40. Между нами твоя истинная (СИ) - Екатерина Гераскина

Василисков добивали яростно, беспощадно. Мечи входили в плоть, копья ломались, крики тварей тонули в рёве драконов.

Я выпрямился, вытер кровь с губ и сказал вслух, чтобы все слышали:

— Не щадить врага.

И они не щадили. Лес видел много войн. Но такой — ещё нет.

Я развернулся, чтобы найти глазами Чарльза. И нашёл его — он пытался сбежать, уворачивался от тех, кто вступил в бой. Оглядывался, озирался по сторонам, метался. Он уже добрался до деревьев — ещё немного, и дальше бы он смог выбраться… но тут пространство разорвалось.

Я почувствовал её раньше, чем увидел.

Я ещё не успел сделать переход прямо к бывшему Императору, не успел вонзить клинок в тело, как Сиятельная появилась между нами и сделала это за меня.

Один удар.

Короткий.

Точный.

Кинжал с чёрным камнем вошёл под рёбра Чарльза, и он захрипел, рухнул на колени, уставившись в Сиятельную снизу вверх.

— Аурелихель, — выдохнул Чарльз.

Она развернулась, начала создавать алтарь пока шел бой неподалеку. А я увидел, что ее руки были заняты — и мир треснул окончательно.

На её руках был… Кристофер.

Мой сын.

— Нет, — вырвалось у меня. — НЕТ!

Сиятельная была занята ритуалом!

Щёлкнула пальцами.

Воинов, которые бросились к ней, прижало к земле — резко, без предупреждения. Магия сковала мышцы, вышибла дыхание. Не всех — лишь тех, кто был ближе. Остальные продолжали рубить василисков, не понимая, что происходит за спиной.

Сиятельная опустилась на колено и уложила Кристофера на землю.

Аккуратно. Как драгоценность. Я рванул к ним.

— Стоять.

Я оказался рядом. В трех шагах — ближе перенестись не вышло. Сиятельная позаботилась обо всём.

Её голос не был громким. Но каждое слово врезалось в меня. Я ощетинился, поднял еще выше клинок, желая пустить кровь фейри Неблагого Двора — бывшей королевы Двора, которого больше не существовало.

Она снова подняла Кристофера — и её ногти, тёмные, острые, легли на его маленькое горло.

Я мгновенно остановился.

— Ты принёс мне клятву, — сказала она спокойно. — Ты не тронешь меня. И защитишь от себя и Чарльза.

Я стиснул зубы так, что хрустнули челюсти.

— Что ты делаешь, тварь?!

Она усмехнулась. И в этот момент из того же разлома вышли они.

Кристина — бледная, держась за живот. Анна — с перекошенным от ужаса лицом. Евангелина — прозрачная, с поднятыми руками. И мой отец.

Они остановились, увидев картину.

Сиятельная Тьма — против нас.

Кристофер — в её руках.

Чарльз — на коленях, захлёбывающийся кровью.

Кинжал в его груди наливался магией, чёрный камень пульсировал, тянул магию, жадно, ненасытно.

— Что ты делаешь? — голос Кристины сорвался.

Сиятельная даже не повернула головы.

— Я возвращаю своё, — сказала она. — Мне нужен мой сын. И ему нужно это тело.

Она кивнула на Кристофера. Я медленно шагнул вперёд. Пробуя сорвать заслон, что мешал мне подойти ближе.

— Шаг — и он умрёт.

Я замер. Кристина всхлипнула, но не двинулась. Вокруг нас всё ещё шёл бой. Василиски визжали, падали, гибли.

Но для меня мир сузился до одного.

До её руки.

До его горла.

До моей клятвы.

— Ты поклялся, — напомнила Сиятельная. — Защищать меня от себя и Чарльза, — повторила тварь.

Я медленно выпрямился. Посмотрел ей в глаза. А потом посмотрел на Кристину.

— Ты помнишь, как мы учились в Академии, Крис… — протянул я.

Кристина с трудом оторвала взгляд от сына. Глаза её расширились, округлились — она поняла меня без слов.

Я заметил в её руках кинжал. Точно такой же, как тот, что уже торчал в груди Чарльза. Дар Сиятельной на ее пробуждение. Бывший Император заваливался на бок, хрипя, захлёбываясь собственной кровью.

И в одно мгновение произошло слишком многое.

Я снял заслон Сиятельной, ударив по щиту сырой магией. Евангелина рванулась вперёд и вошла в ее тело, ослабляя той контроль.

Я передал Кристине свою магию — так, как мы делали это в Академии, когда у неё были проблемы с управлением потоками.

Кристина пропустила мою магию через себя и ударила. Сиятельная дёрнулась и начала падать. Я оказался рядом. Выхватил Кристофера, прижал к себе. Снова сделал переход к Крис.

Кристина ударила всей магий, что у нее была в грудь Сиятельной… отправляя кинжал той в сердце.

Но там была Евангелина.

Магия рванулась. Потоки хлынули из груди Чарльза, в кинжал в теле Сиятельной. Та упала колени, ее глаза были круглыми от осознания поражения.

— Ты заплатила за все что сделала по правилам фейри, — бросил я ей, прежде чем Сиятельная упала замертво на землю.

Чарльз тоже подох.

Кристина всё лила и лила магию, не останавливаясь, держа руки навесу. Я рванулся к ней, разрывая её поток, чтобы она не выжгла себя изнутри. Поддержал её своей силой, удержал, не давая упасть.

— Тш-ш… он у меня, — прошептал я.

Я передал сына Кристине. Анна и Гарольд уже были рядом с ней. Я сделал переход к поверженной королеве, чтобы выдрать клинок из груди Сиятельной. Магия из кинжала Чарльза продолжала течь в грудь Сиятельной. Запустился магический процесс, но какой именно не было времени разбираться.

И стоило только вырвать кинжал из груди Сиятельной, как магия, что убила бывшую королеву ударила во вне. Ударная волна магии фейри была такой силы, что все василиски взвыли — и начали дохнуть один за другим.

Драконы замерли, не вмешиваясь. Они смотрели. Они понимали.

— Чарльз мёртв, — выдохнул кто-то.

Сиятельная Тьма тоже. Вместе с ней умерли и старые законы фейри.

Анна и Гарольд обнимали Кристину, помогая удержать ребёнка.

— Евангелина… она… — мама плакала.

— Она помогла нам отвлечь Сиятельную, — сказал я и поцеловал Кристину в висок, передавая ей остатки своей магии, проверяя нашу малышку.

Я едва держался на ногах. Столько силы ушло на прерывание ритуала, что мир плыл перед глазами.

Но внутри кипела злость. Сиятельная помогала мне с сыном лишь затем, чтобы использовать его тело для души своего ребёнка.

Но вдруг Сиятельная открыла глаза. Я сделал переход, держа кинжал, который убивал фейри, и крикнул:

— Отец! Она жива!

Швырнул клинок Гарольду — сам не мог. Меня всё ещё держала клятва, данная Сиятельной. Отец оказался рядом. Занес кинжал и…

— Гарольд… — прошипела она. — Так и знала, что ты тайно мечтаешь от меня избавиться. Анна! Разводись с ним! Он хочет убить твою мать!

Повисла тишина.

Эпилог

Память предков начала возвращаться. Арвану пришлось покинуть пределы империи — слишком многое всплыло, слишком очевидным стало то, о чём знали его отец и отец его отца. Злодеяния