Пылающая для Древнего. Пепел - Лаура Тит

— Иди к себе!

— Ты не посмеешь, — визжит она, а из ее ярко-красного рта от раздражения вылетали прозрачные капельки слюны.

— Уже! — резко и опасно ответил ей, припечатывая взглядом.

— Уведи дочь и собирай свои вещи. Завтра ты покинешь этот дом…

— Ты еще пожалеешь об этом! И ты! — указывает на меня своим острым ноготком. — Камаль это меньшее, что могло с тобой случится! — тихо шипит мне, пытаясь задеть за живое.

Звук звонкой тяжелой пощечины.

— Не нарывайся, Лата… Я не посмотрю на то, что ты моя жена и мать моей дочери… вырву твой поганый язык!

— Прекрати! — с ужасом взвизгнула девочка отцу, подлетая к рухнувшей на землю матери.

— Оставь меня! — гневно отдернула от нее руку, стирая с разбитой губы кровь.

— Иша иди к себе!

Камаль — обычное имя, и не больше, чем пустой звук. Камаль, мой родной брат, которого убили…

Устав от криков, пошла вслед за убегающей женщиной.

— Я не разрешал тебе уходить, — рявкнул Иштар.

— А я и не спрашивала твоего дозволения, — усмехнулась его приказному тону.

— Останься, Амара.

Обернулась, встречаясь с ним глазами.

В них увидела тьму, она клубилась, затягивала…

Столько всего было в этом взгляде: боль, угроза, обещание, сила…

Внизу живота отчего-то сразу стало тягуче жарко, а ветер будто не дергал подол тонкого воздушного белого платья. Не трепал мои волосы, не ласкал мои босые ступни приближая к нему.

На его губах появилась нежная улыбка. Грудь горела, а перед глазами стало черным-черно.

Я не поняла как оказалась в его спальне, как мое платье скользнуло к ногам, и как мои пальцы лихорадочно срывали с него одежду, утягивая его на кровать…

Его руки уже обвивали меня, прижимали к своему сильному, горячему телу. Каждое движение его губ разжигало всё внутри.

Я протянула руку, провела ногтями по его горячей плоти, собрала пальцем капельку, дрожащую на его бархатной головке. Иштар вздрогнул. На его лице исказилось: нетерпение, голодное желание…

Шире раздвинула ноги, приглашая его в себя.

И он вошел…

Я стонала под ним, кричала, совсем не сдерживаясь — плевать, кто там пройдёт мимо его спальни, будь то жена или их дочь.

Иштар целовал меня неистово, жадно, вбивая меня в нашу постель: ритмично, сильно, неторопливо…

Я захотела стать частичкой его души… слиться с ним этой ночью. Хотя бы на то мгновение, когда он входил в меня.

Неутомимый, сильный… Мой мужчина…

Внезапно он вздрогнул, а его тело надо мной напрягалось.

— Повтор-р-р-ри, лиана… — рычит мне в губы, делая резкий глубокий толчок в мои распахнутые бедра, срывая губами мой громкий стон.

— Мой… — закатываю глаза от удовольствия и выгибаюсь, подставляя обнаженную грудь.

— Еще… — хрипло требует повторить.

Плавное движение ягодиц. Толчок.

— Иштар, ты мой и ничей больше, — мой громкий полу стон или полу смех…

Толчок.

— Готова ли ты разделить со мной силу… — его голос сплёлся с тьмой чёрной шёлковой лентой.

Не успев ему ничего ответить, крепкие пальцы легли на мою шею, а черное пламя ворвалось в мою грудь…

От хлынувшего в мое тело жара, стало совсем невыносимо. Иштар вливал в меня часть своей силы, смешивал ее с моей, с нашим пламенем…

Я смотрела в его глаза, впитывала его зависимость от меня и чувствовала себя победительницей…

Застонала, вздрагивая от удовольствия.

— Лиана…

Мне не хотелось думать, происходит это наяву или так переплелись наши души…

Я просто отдавалась ему, а он брал и брал, и наполнял меня так много раз… что я просто уснула под его влажным горячим телом …

Рассвет ударил в лицо полной силой, осветив пот на лбу и искусанные губы. Тело ломило, а живот скрутило от дикого голода. Вспышка гнева на лежащего рядом голого мужчину сменилась возбуждением… Недовольно отвернулась от него, осторожно поднимаясь с кровати.

Мое тело резко покрылось мурашками, обхватила себя руками за плечи. Мне захотелось плакать или громко закричать…

Подняв и надев платье, еще немного постояла рядом с его кроватью.

Я стояла и слушала, как мерно он дышит.

— Ничего не выйдет… — мой голос предательски дрогнул, а слезы потекли по щекам.

Я словно коснулась рукой оголенного нерва… Смесь ярких чувств, что мне были незнакомы, наполняли мою душу этой отравой… Я неожиданно для себя могла их понять, испытать. И мне это нравилось…

Поймав себя на этой мысли. Тихо выскользнула из комнаты и призраком спустилась вниз.

В голове звенело, а звуки сливались в один монотонный шум.

— Этого не может быть! — разъяренный женский шепот за дверью. — А если она узнает?!

— Она знает, — уверенный и спокойный голос Витара.

Придерживаясь за стену, замедлила шаг. Напрягаю слух, стараясь услышать их разговор.

— И ты так спокойно мне об этом гов… — голос его жены резко стих.

Нарастающий гул в моей голове был настолько силен, что заглушил все мои мысли. Зашипев от боли, потеряла к их разговору интерес, растирая кончиками пальцев виски, ускорила шаг к своим покоям.

— Я ненавижу его! — яростный крик девочки доносился из моей комнтаты.

Этого еще не хватало! Зло закусила губу, чтобы громко не выругаться. Что она здесь забыла?!

— Ненавижу его за то, как поступает с матерью и мной!

Звонкий стук. Что-то швырнули в стену.

— Шрам, почему он не понимает, что его ненависть к ней — это ее еще большая ненависть ко мне! — тихий всхлип.

Трэпт… Скажи спасибо, что рядом с тобой не будет этой змеи… подумала про себя, мотнув головой, приближаясь к своим покоям.

— Э-э-э-э… обезьянка… — расстроенный грубоватый мужской голос обращался к плачущей девчушке. — У него трудный…

— Почему ты его вечно защищаешь?! — не на шутку разозлилась дочка Иштара, срываясь на крик. — У него трудный день… месяц… час… сколько можно?! Что с ней будет?! — тихо прошептала она, снова всхлипывая. — Он снова накажет ее?! Из-за нее?! — разозлилась Иша, продолжая засыпать вопросами растерявшегося воина.

«Из-за меня?!» — гневно возмутилась я.

— Она…

— Не смей мне врать! — вскипела она.

В ее тоне проскользнули приказные нотки отца.

Попыталась одобрительно хмыкнуть, но боль продолжала держать в своих железных тисках. Раздраженно стиснула зубы.

— Я не знаю, обезьянка…

— Трэпт! — не выдержала я, врываясь в покои.

Голоса быстро стихли.

— Зачем же так орать?! — возмутилась я, удивленно оглядывая свою комнату.

Вокруг кровати были небрежно разбросаны платья, отчаянно сдернута простыня, безмятежно валяющаяся на покрытом тонким слоем песка полу.

Увидев меня, мужчина с уродливым шрамом на лице напряженно нахмурился. Иша, скрестив руки на груди, недовольно насупилась, прожигая меня ядовитым взглядом.

Отзеркалила ее позу, не обращая внимания на поднимающегося с колен мужчину, который