Принцесса крови - Сара Хоули
Я с удивлением узнала рядом Мод — на ней был мешковатый ночной холщовый халат, словно её выманили из постели на полуночное замачивание. Рядом — её друг Бруно, с узнаваемой белой бородой и блестящей лысиной. Они разговаривали летящими вспышками пальцев, пока Надин с улыбкой следила за ними и иногда смеялась шуткам Бруно. Как и многие слуги, дриада выучила человеческий язык жестов, чтобы работать с людьми.
Моя тоска немного схлынула. Все пятеро были из разных миров — и вот они, вместе, просто наслаждаются обществом друг друга. Даже Мод оттаяла, с каждым днём отдыхая и чувствуя себя в безопасности всё свободнее. Видеть её с Низшими — лишнее подтверждение того, что я поняла о ней в самый первый день: как бы она ни насторожилась, шанс незнакомцу она всё равно даст.
Нимфа заметила меня и пискнула, едва не плюхнувшись в воду. Сатир бросил лиру, чтобы её подхватить, а трое людей разом вскочили на ноги. Мод только вскинула брови и осталась парить ноги; Бруно было попытался подняться, но поморщился и отмахал жестом:
— Чёртовы колени.
— Принцесса Кенна, — сказала Надин, низко присев. — Чем можем служить?
Я вскинула ладони, расстроенная, что разрушила момент:
— Просто проходила. Не обращайте на меня внимания.
— Вам ведь что-то нужно, — сказала Надин.
Я натянуто улыбнулась:
— Нет, спасибо. Пожалуйста, продолжайте. Я лишь иду в библиотеку.
Я повернулась и ушла, пока она не задала тот вопрос, что вертелся у неё на губах. Нужен ли вам напиток в библиотеке? Устраивает ли подбор книг? Принести ли ещё что-нибудь?
В груди разлилась глухая боль. Я больше не из прислуги. Я не могу плюхнуться рядом, опустить в воду уставшие ноги и посплетничать о Благородных.
Библиотека была уютной: полки занимали каждый дюйм стен, в середине — зона для чтения. Я опустилась на полосатый красно-серый диван, вынула из сумки два свитка, сломала оранжевую печать первого письма и принялась читать.
Я просила Друстана и Гектора конкретики: что они намерены делать с людьми, живущими в Мистее, и как собираются взаимодействовать с деревнями вроде Тамблдауна теперь, когда границы открыты. У обоих — хорошие положения, что меня порадовало. Больше не будет принудительного служения и увечий, а людям, уже оказавшимся в Мистее, дадут возможность вернуться домой — с золотом. Оба предлагали помощь с эвакуацией — если сделать её быстро. Каждого фейри придётся задействовать, когда начнётся бой.
Люди могли бы уйти из Мистея хоть завтра — сопровождение уже устроено. Я гадала, решит ли Мод всё-таки уехать. А Триана — или её доброта и вечная готовность помогать удержат её здесь, пока другим нужно убежище. В Мистее оставались и такие, кто не перешёл в Дом Крови, люди, которые никогда не поверят фейри — даже если фейри предлагает побег.
Гектор и Друстан предвидели и это: оба предложили платить тем, кто останется. Друстан считал, что каждый дом должен взять часть людей — дать кров и жалованье; Гектор — что их надо селить отдельно и платить из казны.
Я провела пальцами по косым строчкам почерка Гектора и по элегантным завиткам Друстана, разрываясь между двумя взглядами. Гектор давал им долю независимости, и мне было страшно за любого человека, которого бы отдали под Свет или Иллюзии. Но Друстан настаивал: каждый дом обязан участвовать в исправлении нанесённого ущерба. Пока кто-то наблюдает за их благополучием, — писал он, — ответственность — лучший путь вперёд.
В конце концов я решила: разумнее путь Гектора. Даже при проверках людей нельзя доверять фейри — они слишком жестоки и лживы. Если такой, как Торин, получит власть над людьми… Лучше не думать.
Во второй половине писем оба переходили к внешним связям. Гектор был готов восстановить контакт с деревнями за Болотом сразу после будущей гражданской войны; Друстан осторожничал: говорил, что узоры насилия слишком глубоко вросли в мышление фейри, и нам нужно время, чтобы это переломить, прежде чем рисковать новыми жизнями. В этом я соглашалась с Друстаном.
Меня накрыла досада. Ответ на вопрос, кого выбрать королём, яснее не становился — так было и во всех прочих пунктах, что я читала до этого. Я швырнула бумагу и вдавила костяшки ладоней в песок усталых глаз.
— Я к этому не готова, — прошептала.
Кайдо ласково сжался вокруг моего предплечья. Скукотища.
— «Скукотища»? — устало рассмеялась я, опуская руки. — Полагаю, тебе нравятся занятия повеселее, чем чтение.
Лучшие истории читаются в россыпях внутренностей.
Я поморщилась:
— Я предпочла бы не потрошить союзников. — Вздохнула и откинула голову на спинку дивана. — Почему я не могу просто выбрать?
Потому что, если я выберу неверно — погибнут люди. Наши армии будут драться иначе — в зависимости от вождя. Наш союз может расколоться.
Тебе тяжело в этой роли. Голос в голове изменился — дальний, ровный — и я вздрогнула. Осколок Крови обычно бесил молчанием: иногда отвечал на вопросы, но в остальном будто охотно предоставлял мне спотыкаться самой.
Я не пыталась с ним говорить — и напоминание о том, насколько он силён, встревожило. Это — щепа бога. Даже эхом чего-то большего он способен заглянуть в мою голову и вытянуть мысли.
А вот теперь тебе интересно, как у меня дела на этой должности? — отозвалась я мысленно, ощутив укол обиды.
Мне всегда интересно.
Но сейчас ты готов вмешаться.
Я не вмешиваюсь в дела фейри.
Я снова провела ладонями по лицу, натянула кожу под глазами вниз:
Не понимаю. Ты вмешивался на испытаниях.
Там было иначе.
Конечно. В Мистее у всего — условие и исключение.
Ты сосуд для части силы богини, — сказал Осколок, видимо решив умиротворить моё раздражение. — Я помог даровать её тебе и могу научить малым вещам — как пользоваться. Но всё должно быть совершено твоей волей.
Иногда я чувствовала себя стоящей на краю огромного озера знаний и истории, и всё, что я знала о мире, — лишь рябь от единственного пальца ноги, опущенного в воду. Осколок, дерево, дом, теперь и я — все мы осколки чего-то столь необъятного, что у меня не хватало воображения.
