Пироженку? Ваше Снежейшество! - Татьяна Гуськова

пересказать, о чем Эрвил говорил со старшим товарищем, чтобы я могла как-то исправить ситуацию, когда мы ссорились. Дорина учила меня быть гибче, мягче, не пытаться встречать в штыки все, что говорит муж, не психовать, а переубеждать. А Эрвила мэл Ятран наставлял, что он должен меня слышать, ведь я тоже человек, а не кукла, которая будет делать все так, как решил хозяин. С Дориной же я отправила письмо Тиноре. В нем попрощалась с ними, написала рецепт капкейков и дала разрешение им самим заниматься выпечкой и продавать ее. Насадки остались у них, как делать розы они не раз наблюдали, потренируются и освоят.

Я оказалась довольно способной ученицей, да и муж уже тоже хотел, чтобы все наладилось, так что мы начали успокаиваться, говорить друг с другом без истерик. Эрвил стал все больше времени проводить со мной, оставался на ночь. Я старалась придумать какие-то совместные занятия, чтобы сделать времяпровождение комфортным и занимательным. По моей просьбе Дорина купила разные настольные игры, пристойные для использования благородными магами. Среди них оказалось что-то похожее на домино и шашки. Обучала игре меня тоже Дорина. Я в своем мире очень любила домино, в детстве часто играла в него с папой. А теперь стала играть с мужем. Когда Эрвил отвлекался от того, что он благородный маг и последний в роду, то становился очень милым. При тесном контакте я старалась погладить его по руке, по голове, если мы были наедине, то поцеловать. Такое вот приручение собственного мужа.

И это сработало. Однажды у нас все получилось. Было не очень торжественно, не на шелковых простынях, а на столе в гостиной, мне еще спину доминошками поцарапали, но это было единственной травмой. Ледяного духа контролировал Эрвил, да еще за ним приглядывал Зайчище, благонравно отгородившийся от моих чувств.

На следующий день случилась первая весенняя оттепель. Небо сияло голубизной, подул теплый южный ветер, с крыш закапало.

Мне кажется, о том, что у нас все налаживается, поняли все в землях рода льда. Уж Дорина точно, судя по тому, с какой загадочной улыбкой она явилась ко мне в гости.

— Я так счастлива за вас, мэлисса Айдира.

— Спасибо. А я просто счастлива, что вы у меня есть. Спасибо вам за вашу бесценную помощь! — я давно планировала сделать Дорине какой-нибудь подарок и принесла коробочку с браслетом. Он был из желтого золота с гранатами и желтыми топазами, и очень подошел моей наставнице.

Кстати, шкатулка с моими драгоценностями нашлась, ее никто не присваивал, она так и оставалась в главном доме рода льда, Сана и Дула ее просто не положили мне с собой. Вот теперь я решила немного разбазарить ее содержимое, тем более, что Эрвил регулярно пополняет коллекцию. На всякий случай я даже спросила у него разрешения, чтобы не обиделся, увидев на Дорине украшение подаренное мне им.

— Что вы⁈ Не нужно! — стала отнекиваться Дорина. — Зачем⁈ Я очень сильно привязалась к вам. Мне приятно бывать у вас и общаться с вами. Я очень рада была бы, если бы у меня была такая дочь.

— Это от чистого сердца. Будете носить и помнить обо мне, — украшение я все же вручила.

А сама твердо решила поговорить с мэлом Ятраном и передала через Дорину записку для него. Самой женщине сказала, что это касается кое-каких вопросов, связанных с моим мужем. Но на самом деле поговорить с темным магом я хотела про его духа и про то, как им с женой завести ребенка.

Понадобилось несколько дней, чтобы мэл Ятран смог выкроить время и навестить меня так, чтобы моего мужа дома не было. Выглядело, конечно, подозрительно, но то, что я хотела сказать темному магу, для ушей Эрвила не предназначалось.

Мы устроились в гостиной, я заперла дверь и села за стол, напротив гостя. Я даже чаю не велела подавать, решив, что пока не до чаепития.

Мэл Ятран наблюдал за моими действиями с улыбкой.

— Какая таинственность. Не боитесь, что про нас с вами подумают плохое? Мэлисс Эрвил будет сердиться.

Я не поддалась на подначку, смотрела серьезно.

— У меня к вам очень серьезный разговор.

Улыбка мигом исчезла и осталось сосредоточенное внимание.

— Что-то связанное с вашим супругом и будущим наследником?

— Нет. Это связано с вами.

Мэл Ятран нахмурился.

— Вам исса Дорина что-то сказала? Жаловалась на что-то?

— Нет, исса Дорина мне ничего не говорила. Вместо того, чтобы гадать, выслушайте меня. Я хотела поговорить про то, что исса Дорина еще может родить ребенка.

Лицо моего собеседника окаменело, зрачки впились в меня буравчиками.

— Вы предлагаете мне развестись с женой? Поверьте, если бы не глубокие чувства, возникшие между нами в юности, перевесившие все недостатки этого брака, и до сих пор сохранившиеся, мы бы не поженились.

— Нет. Я предлагаю вам поработать над тем, чтобы усилить вашего духа, чтобы он мог поделиться силой с вашим будущим ребенком, чтобы он мог быть зачат и родился, — с трудом сформулировала я свои мысли.

Я явно озадачила мэла Ятрана, он откинулся на спинку стула и сложил руки на груди.

— То, что вы говорите, звучит полным бредом. Каждый человек получает духа определенной силы при рождении. Долгими тренировками можно научиться получать больше силы от него, но никак не усилить самого духа. Впрочем, один вариант есть — массовая гибель магов той же стихии. Тогда остальные духи получают больше силы. Вы предлагаете мне устроить жертвоприношение?

— Нет. Есть и другой способ.

— Какой же?

— Вы говорили, что у меня средний уровень силы. А как-то охарактеризовать моего духа вы можете? Ведь вы осматривали меня.

— У вас слабый дух. Я очень удивлен, что у вас были выплески силы. Как вы это делали? Давно хотел спросить.

А я попросила Зайчищу не прятаться, уменьшившись до размера вишневой косточки, а «показать» себя, занять места в комнате столько, сколько сможет.

Дух начал распространяться. Сначала медленно развернулся в моем теле, занимая его полностью, потом двинулся в разные стороны, «обтекая» мэла Ятрана и заполняя комнату почти полностью.

Темный маг, что-то мне втиравший, замолчал и начал нервно оглядываться вокруг.

— Что это? Что вы делаете?

— Приглядитесь внимательнее. Вы же можете.

Глаза мэла Ятрана полностью заволокла тьма. Он обвел взглядом комнату.

— Праматерь! — мужчина побледнел до синевы. — Это же дух! — он сморгнул и глаза стали обычными, повернулся