Пылающая для Древнего. Пепел - Лаура Тит

Разбудила в нем то, что тихо выжидало своего выхода. Открыла в нем потаенное зло.

Она точно редкий ядовитый цветок, распускающийся с наступлением ночи, и точно скорп, дурманит твой разум, как только осядет на губах…

Женщина — пламя, рдеющая в его крови. Отравляла его день за днем.

Она его Порок.

Его грех.

Его тяжелое бремя… его смерть.

Дикая восставшая страсть.

Его нерушимая зависимость.

Желанная Дрянь, что поглотила его, точно разрастающийся сорняк в его цветущем саду.

Не это ли любовь?..

Губить, чтобы возродить к жизни и вновь выжечь свое пожизненное клеймо.

«Ты превратила мою душу в грязную канаву, а потом снова в благоухающий роскошный сад.

Амара…

Ты мой скорп…

Мой тлен…

Ты будешь пылать для меня, не затухая до моего смертного часа…»

Лёгкая накидка обтягивала мощные мышцы… Витара открывая родовую татуировку.

Лицо непроницаемое, точно каменное было устремлено в темный потолок купола.

Взгляд мужчины был прямым и бесстрастным.

Пока звучала музыка смерти за дверями его храма, он мирно ожидал ее около алтаря.

Он никогда не принадлежал к числу тех, кто терпеливо собирает обломки, склеивает их, а потом говорит себе, что починенная вещь ничуть не хуже новой. Что разбито, то разбито.

Амара занимала большую часть его мыслей. Он мог ее ненавидеть, желая казнить, причинить нестерпимую боль, но в то же время мечтал отпустить ее и обрести умиротворение.

Обретенная власть и сила не дарили никакого удовлетворение.

Каждый слух об Иштаре и его жене резал по его живому. Ревность затмевала глаза, застилая изнутри черным тленом.

Витар не забыл какой она была в его объятиях при свете луны, струившемся на их постель, вспоминал, как девушка давала волю слезам, дрожа в его крепких объятиях.

Его руки помнили каждый изгиб ее гибкого тела, помнили, как обнимали ее и прижимали к себе.

Как же он яростно отрицал то, что мечтал прятать свое лицо в ее черных волосах, сминать ее губы своими, боялся, как босоногий мальчишка увязнуть в омуте своих чувств.

Желал ее подчинить себе!

…Но ее сердце принадлежало другому…

А теперь и часть души его брата заключена в ней самой.

Как бы он хотел выдрать его из нее.

Но это больше невозможно…

Как невозможно обрести покой в своей душе…

Как же смешно выходило…

Теперь он точно знал имя убийцы…

— Я ненавижу вас!!! Вы убили моего отца! — безостановочно рыдала Иша.

Крик ее девчонки не терзал совесть Витара, как и все то, что он приготовил для ее матери…

Рука на подлокотнике резко напряглась и словно окаменела, когда он почувствовал ее приближение…

Липкая от крови мозаичная полоса под ее ногами, сменилась гранитными белоснежными ступенями.

Кровавые брызги медленно скатывались по ее обнаженной груди, оставляя кривые алые дорожки.

Чужая кровь капля за каплей скользила по ее бедру.

Шаг за шагом, она медленно подбиралась к нему.

Босые ступни оставляли кровавые следы на раскаленном камне.

Ее тело дрожало от внутреннего холода, покрывалось невидимым льдом изнутри, а ее глаз коснулась устрашающая тьма.

В ее взгляде застыла пустота.

Душераздирающие крики.

Шелест по песку…

Под покровом песка бугрились огромными волнами гибкие туловища обезумевших трэптов. Словно сама безжизненная пустыня утопала вместе с ней в ее горе.

Ударная волна.

Двери храма с силой распахнулись перед ней.

Черные нити обволакивали ее, словно паутина, обращаясь в наряд.

Алые локоны Амары сплетались с золотистым песком, распадаясь по телу и мерцающему платью, точно оседающая блестящая сажа.

Воины, перегородившие ей путь, разлетались перед ней как игрушечные пустые фигурки.

Жёсткий цепкий взгляд в сторону Витара.

С остервенением посмотрела ему прямо в глаза.

Делая глубокий вздох, обескураженно улыбнулась, разводя руки в стороны и поднимая ладони к потолку.

Песчаные волны взмыли вверх, поднимаясь столбом, точно стены, заключая город в золотой круг, скрывая все в песчаном плену.

Небо затягивалось багрово-коричневой пеленой.

Витар, медленно поднявшись с золотого трона, кивнул головой, принимая ее выбор.

Между ними разверзлась черная бездна, деля храм пополам…

Амара, распахнув глаза, повернулась лицом к надвигающимся на нее воинам, заранее знавшим, что обречены на верную смерть.

Они лишь пешки в играх богов.

Взмах кистью руки, и они летели в недра черной бездны, отдаваясь в руки самой преисподней.

Резко взглянула на Витара, впивалась в его разум, точно дикий хищник пытается отгрызть жирный кусок.

Амара вытаскивала его слабость, копалась в его мыслях, как в ворохе грязного белья.

Витар схватился за голову.

Вашт шагнул к нему.

— Нет! — вытягивая руку, он остановил тэрна.

Дерущая боль врезалось в его тело.

Её шепот: «Смотри до конца».

Перед его глазами появился Иштар.

Амара перед ним на коленях… Он и она вместе… Иштар ласкает ее разгоряченное тело. Играет с затвердевшими сосками, опускается ниже и дарит ей божественное наслаждение…

В глотке Витара резко пересыхает, а в груди зажигается лютая ненависть…

Из ее глаз текли кровавые слёзы.

И снова резкая боль.

Витар схватился за грудь.

Ее воспоминания сменялись одно за другим.

Ее обнаженное тело, признание в любви его брату….

Черные щупальца оплели бьющееся сердце Витара, чтобы сжать.

Мужчина падает на колени, сжимая горло рукой.

Ее адский шепот разнесся по всей пустыне, сплетаясь с диким ревом трэптов:

«Время пришло»

Она посмотрела на него с омерзением, добивая последним: «Жалкий сын отца и его сестры».

Кидает к нему медальон.

Там …

Полы под ними задрожали.

Витар вскинул на нее потухший безэмоциональный взгляд. Твердо кивнув ей, и только хотел принять смерть, как его глаза расширились от ужаса…

Толчок.

Женщину пронзает колющая боль…

Острое лезвие прошло сквозь тело Амары.

— Амара! — крик мужчины.

— Мама! — крик дочери.

Тэрн Вашт с ожесточением толкнулся холодным металлом еще глубже, пока лезвие не вышло наружу через живот.

— Я предупреждал тебя — не стой у меня на пути, — шепчет он в тонкую шею, вздыхая ее аромат, и с наслаждением наблюдая, как с пухлых губ льется кровь, а его брат скоро подохнет следом за ней.

Острая пронизывающая боль пронзает спину и живот.

Первое, что мелькнуло в голове — мой сын…

Рука поднимается к животу, касается острия металла и тут сползает вниз.

Мерзкий шепот Вашта до меня не долетает.

Перед глазами застывает взгляд Витара, он наполнен сожалением и болью.

Запах гари застревает в моем горле. Оседаю на пол и заваливаюсь на бок.

Перед глазами замелькали огни. Лязг металла отлетал от каменных стен полуразрушенного храма. Яркие вспышки пламени…

Это всё уже не важно, я медленно уплывала отсюда, как