Я не твое оружие. Академия Мастеров - Алекс Найт

— Надеюсь, ты не убила его за это, — отозвалась я, помассировав висок.

Где Берта с обезболивающим настоем?

— О, и ты не в настроении, — заключила Джианна. — Брачная ночь прошла не по плану? — предположила осторожно.

— Это ты мне скажи, что ему не понравилось⁈ — вспылила я, указав на дверь.

— Я не в курсе деталей, — пожала она плечами, направившись ко мне. — Закрой глаза. Расслабься.

Я послушалась беспрекословно. Тёплые пальцы сестры коснулись висков, от них прошла магическая волна, принося мгновенное облегчение. Я не рискую использовать на себе заклинания исцеления.

— Спасибо, — выдохнула, ощущая, как раздражение на сестру развеивается вместе с болью.

— Ну, что у вас случилось?

— Я хотела как лучше, — пояснила, прикусив губу, и начала свой рассказ. — Вот что не так? — спросила, когда завершила изложение событий ночи и утра.

Мы к тому моменту перешли в гостиную и терпеливо ожидали, когда подадут завтрак.

— Не знаю, — Джианна задумчиво постучала тонким пальцем по пухлым губам.

Я всё чаще замечала несвойственные ей жесты, изящные, даже соблазнительные. Удивительно, как меняет её новое тело.

— Я же постаралась снизить неудобства обоих. Он получил удовольствие, я ничего не запомнила. Идеально же.

— Думаю, он злится из-за того, что не распознал действие дурмана. Воспринял твой отклик за чистую монету. И, видимо, чувствует себя обманутым. Либо предполагает применение дурмана по моему настоянию, чтобы сделать недействительной консумацию брака. Но это… притянуто за уши.

— Как мне отказать ему в… повторении?

— Просто откажи. Он же не станет тебя насиловать, — пожала она плечами. — Но я бы не советовала отказывать.

— Почему? — расстроенно вздохнула я.

— Он явно оскорблён и подозрителен. Лучше пойти на незначительную уступку, чтобы успокоить его.

— Но для меня она не незначительна. Тебе не понять, тебя никогда не принуждали. Да никто бы и не посмел…

— Значит, меняй мышление, иначе зациклишься на своих страхах и не сможешь развиваться.

— Но…

— Понимаю, в близости по принуждению нет ничего приятного, но ты прошла через это, справилась, не сломалась. Ты доказала свою силу, — она серьёзно посмотрела в мои глаза. — Ты видишь мой пример и, видимо, считаешь, что должна быть такой же. Но нет, в каждом сила проявляется по-разному. Я наблюдала это на фронте. Когда мать троих детей хоронит мужа и улыбается своим малышам — в этом сила. Когда сгибаешься под гнётом бед, но не ломаешься — это и есть сила. А умение вселять страх и держать удар — это не про силу, а про власть и развитость мускулов, Мария. В конце концов, Людвиг запугивал тебя, но можно ли назвать сильным того, кто пользуется чужой слабостью?

Она взмахнула рукой и зажгла над ладонью мощное пламя. Похоже, в новое тело перешла и присущая ей стихия.

— Сила в целеустремлённости и в верности своим идеалам. Жизнь бывает жестока. Она может бросить наземь, заставить плакать и вынудить встать на колени перед врагом. Главное, извлечь на будущее урок, подняться и продолжить идти. Да и так ли будет сладок вкус победы, если она досталась легко?

— Мне бы хотелось легко, — качнула головой, грустно надув губы, а Джианна звонко рассмеялась. — Но так не получится, я поняла. Ты правда считаешь меня сильной?

— Конечно, Мари. Многие на твоём месте давно бы сломались. Ты избавилась от Людвига, заставила Конрада, Райнера и даже меня играть по твоим правилам, а теперь довела мужа до каления. Да, пока ты не мастер интриг, и твоё положение играет основную роль, но в этом и лёгкость, которую ты желаешь. У тебя прекрасные вводные данные, пользуйся ими.

Я вздрогнула, ощутив укол воодушевления. А ведь правда, моё положение должно упрощать мне жизнь, но я, видимо, неправильно им пользуюсь. Нужно проявлять больше упрямства и воли. И тогда однажды страхи совсем уйдут.

— Умеешь ты красиво говорить. Не то что Зан, — мне стало легче, и мышцы тела будто расслабились, даже на лицо набежала улыбка.

— Конрад? А он что тебе говорил?

— Джерхолд — аристократ, уважаемый военачальник и хороший друг, он станет и замечательным мужем, — я попыталась спародировать Зана и, кажется, получилось: Джианна вновь рассмеялась.

— Ну что ты хочешь от военного в первом ранге? — закатила она глаза. — Для него долг превыше чужих чувств, — взгляд её потускнел, наполнившись задумчивостью.

— Я видела… как он выходил утром из твоих покоев…

Пойдёт ли сестра на ответную откровенность или разозлится?

— Да, моя… слабость, — вздохнула она, прикрыв глаза. — Он влюблён в меня, очень давно, ещё со времён моей учёбы в академии. Мы устанавливали связь, я погружалась в эти чувства, и они такие чистые. В них нет жажды наживы или получения власти, в них нет даже вожделения, лишь искреннее стремление ко мне и тоска из-за невозможности получить… мечту. Да, это даже не желание, а несбыточные для него грёзы. Сложно оставаться равнодушной, когда чувствуешь такое, понимаешь? — и присмотрелась ко мне.

Впервые видела сестру такой трогательной и неуверенной.

— Наверное, понимаю, — кивнула я, отчего-то ощущая, как глаза покалывают слёзы.

— Ещё сложнее не ответить на его чувства. Я, кажется, тоже влюблена. Но в моей жизни всё так зыбко… Я вне закона, оппозиция, Лионель, притязания других стран из-за моего дара. Конрад уже похоронил меня, вдруг придётся снова? Если отвечу на его чувства, ему будет в сотни раз больнее меня терять. И я говорила ему об этом. Он не слушает. И, знаешь, мне приятно, оттого что он не слушает, хоть в этом и нет логики. В последнее время я постоянно чувствую себя одинокой и будто вырванной из реальности, а он рядом, поддерживает, ничего не требует взамен, переживает за меня. Здравый смысл уговаривает не поддаваться, а у меня не получается. Впервые в жизни я не в состоянии проявить волю и жестокосердие.

— Может, и не надо? Я буду рада, если ты обретёшь счастье взаимной любви и…

— Я гладио, Мария. Это будет не союз влюблённых, а связь с руководящим разумом в лице мастера. Он будет на меня влиять даже помимо воли самого Конрада. Да и в глазах народа Традана я буду лишь