Неукротимая судьба - Вероника Дуглас

Я схватила ту, что была у меня на груди. Она обернулась вокруг моей руки, а затем с невероятной скоростью ударила меня по лицу. Мой правый глаз пронзила боль, и половина моего зрения покраснела.

Я рухнула на землю в агонии. В голове все поплыло, и я не могла думать.

Прими боль, сказала моя волчица, внезапно взяв контроль.

Она не облегчила переход, а, скорее, переместилась одним махом.

Мех встал дыбом на моей коже, и моя спина изогнулась. Мои джинсы и свитер порвались, а лицо вытянулось, превратившись в морду, когда у меня прорезались клыки. Невообразимая боль пронзила мое тело, и за два вдоха я превратилась из девушки в монстра.

Змеи потеряли свою хватку во время трансформации. С молниеносными рефлексами моя волчица зажала большую змею в наших челюстях и укусила. Голова змеи была отрублена, а ее тело взорвалось красными брызгами.

Прежде чем другая змея успела укусить, моя волчица бросилась сквозь темноту. Даже прихрамывая, она двигалась совершенно бесшумно.

Каханов медленно обернулся, прислушиваясь и вглядываясь в темноту пещеры.

Когда мы присели, под нашей ногой хрустнул камешек.

Голова колдуна повернулась в нашу сторону, и он выпустил поток пламени.

Но моя волчица не увернулась. Взвыв боли, но мы прыгнули через ад. Мех горел, мы пронеслись по воздуху и ударили Каханова лапами в грудь, повалив его на спину.

Он вонзил Нож Души нам в живот, но моя волчица проигнорировала боль. Яростным движением она укусила его за горло.

И разорвала.

Металлический привкус крови окутал наш рот, и я подавилась, когда тело Каханова дернулось, а затем замерло в мертвой неподвижности.

Моя волчица поднялась, и мы прислонились к стене, тяжело дыша.

Дело сделано. Я не могу подняться. Не могу взять нож. Нам нужно перекинуться.

Ужас момента сменился новым страхом. Превращение убьет нас! Мы истекаем кровью. Нам нужно подождать, пока заживет, сказала я.

Моя волчица слабо покачала головой.

Мы слишком ранены, чтобы исцелиться. Придется рискнуть. Нужно найти Джексона, нашу пару. Он может исцелить нас.

Нашу что?

Она не стала дожидаться, чтобы возразить мне.

Когда началось превращение, меня пронзила агония. Моя спина выгнулась и хрустнула, и я взвыла, поскольку каждая полученная нами рана кричала от боли. Мои передние лапы удлинились, превратившись в кисти, а окровавленный мех втянулся в кожу.

Вскоре я снова стала человеком, дрожащим и обнаженным, стоящим на четвереньках. У меня были глубокие ножевые ранения в живот, бедро и плечо, но у меня все еще была моя душа.

Мир закружился, и я, опираясь на корень, поднялась на ноги и посмотрела на тело колдуна. Каханов… или Драган. Оба. Они умерли так же, как жили, — запятнанные кровью.

— Спасибо тебе, — прошептала я своей волчице, когда надежда и печаль переполняли меня.

Она захныкала.

Найди Джексона. Все остальное не имеет значения.

На секунду сомнение пробрало мороз по моей коже, но я отогнала его. Джексон был все еще жив. Он должен был быть. Каким-то образом в своей душе я знала это.

В комнате раздался грохот, с потолка посыпалась грязь. Помещение выглядело так, словно вот-вот обрушится.

Я посмотрела вверх, на плотное скопление корней в верхней части камеры — туда, куда я упала.

— Как, черт возьми, мне отсюда выбраться?

Ты умеешь лазать по-обезьяньи, — слабо сказала моя волчица. Радость пронеслась через мое сердце. У нее все еще оставалось немного сил для шуток.

— Ничего подобного.

Я ухватилась за корни и начала подтягиваться.

Я бы никогда не смогла совершить восхождение без своих когтей и новой силы оборотня. Тем не менее, я была тяжело ранена, и мне потребовались последние резервы моих сил, чтобы добраться до вершины.

Путь преграждали сотни толстых корней, поэтому я вызвала нож и начала рубить.

Тихие, неземные крики эхом отдавались в моем сознании. Корни отпрянули и медленно начали увядать, когда я разрезала их плоть и души.

Я похоронила свою внезапную вину за кричащие корни и представила себе каждый в виде кроваво-красной змеи. Стиснув зубы от боли и изнеможения, я самозабвенно прокладывала себе путь, даже когда почувствовала, как корни обвиваются вокруг моих ног.

Мы должны добраться до Джакса.

Он каким-то образом притягивал меня к себе, как будто я была привязана к нему невидимой нитью, обернутой вокруг моей груди.

Конечно, это был просто бред от истощения, но он придавал мне сил и все равно тащил вперед.

47

Джексон

— ОТДАЙ ЕЕ МНЕ! — Я взревел, разрывая корни и стебли.

Мои разбитые, скользкие от крови руки больше не могли держаться, поэтому я обмотал длинный корень вокруг предплечья и потянул. Мои мышцы напряглись, когда я уперся в каменную стену, а затем толстый корень вырвался на свободу, отрывая усик за усиком.

Я пробил проход в корнях там, где исчезла Саванна, но баррикада из живых корней продолжала сдвигаться и расти снова. Мы сражались за каждый дюйм, каждый из нас пытался разорвать другого на части, но я был бы победителем.

Супружеская связь тянула меня вниз, как якорь, падающий на дно океана. Она была так близко. Слабая, но живая. И ей нужна была моя помощь. Я чувствовал это каждой косточкой в своем теле.

Пещеру сотрясла дрожь. Это был не первый толчок, и я молча молил богов, чтобы он был последним. Толчки становились все ближе, и слабая скала была неустойчивой. Мне было все равно. Я должен был добраться до нее. Не потому, что она была моей парой, а потому, что я нес за нее ответственность — она доверяла мне, а я подвел ее.

Ложь.

Отчаяние гнало меня вперед с безжалостной яростью, и я рвал, неистовствовал и рвал, пока между корнями не появился лоскуток бледной кожи.

Саванна.

Она была связана и опутана корнями, полностью скованная и покрытая кровью, с Ножом Души, безвольно зажатым в ее руке.

Ее вид привел меня в неистовство. Я схватил нож и начал рубить, но как только я отрезал несколько корней, они сдвинулись, и она снова начала тонуть.

Я схватил ее за руку, прежде чем она скрылась из виду, и ее глаза распахнулись.

— Джексон… они тянут меня назад! — Ее голос был слабым и надтреснутым от боли.

В груди у меня заурчало, и я перерубил огромный корень, обвившийся вокруг ее талии. Напряжение в ее теле ослабло, и пещеру сотрясла новая дрожь. Обхватив ее одной рукой, я осторожно обрезал оставшиеся корни, которые