Руководство книжной девчонки по спариванию с оборотнем - Лола Гласс

Я лежала, вся в поту, тяжело дыша, голая, прижатая к обнажённой груди Нико и его полотенцу. Тело горело, мышцы дрожали.

Будильник всё ещё орал… адский звук не утихал где-то в другой комнате. Во входную дверь кто-то с яростью забарабанил кулаком, и мужской голос рявкнул:

— Выключи свой грёбаный телефон! Шесть утра, мать твою!

— Чёрт… — простонала я, уткнувшись лбом в грудь Огурчика.

Он пах ещё лучше в человеческой форме.

И ощущался тоже лучше.

Его эрекция пульсировала у меня под бедром сквозь полотенце. Моё тело тут же вспыхнуло жаром. Хорошо хоть, я и так уже была вся красная и потная.

— Я сам, — хрипло сказал он.

От его голоса по коже побежали мурашки.

Он осторожно отстранил меня от себя — вернее, я съехала с него, учитывая, сколько на нас было пота, — и, не торопясь, вышел из спальни.

Я уткнулась лицом в подушку и крепко зажмурилась.

Святой хрен.

Я только что проснулась в одной кровати с самым сексуальным мужчиной на свете. Если бы я не пережила буквально один из самых болезненных опытов в жизни, я бы, наверное, ущипнула себя, но с учётом боли, сомнений в реальности момента не оставалось.

И я вообще понятия не имела, что теперь будет.

Будильник наконец умолк, и я выдохнула в подушку, длинно и с облегчением.

Хотя бы на десять минут мне нужно перестать паниковать из-за всей этой фигни: волчьей, Нико-фигни, фигни с обращением и, ну… фигни с «Огурчиком», и сосредоточиться на работе.

Человеческий Нико вернулся с моим телефоном и положил его рядом со мной, но матрас не прогнулся, значит, он не сел.

— Прости, что оккупировал твою кровать, — голос у него был всё такой же низкий и хриплый. Мурашки на коже даже не подумали исчезать. Я не поднимала головы с подушки. — Я могу постирать простыни.

— Всё нормально, — буркнула я, не поднимаясь, нащупывая телефон рукой. Ладонь скользнула мимо по простыне.

Тёплые пальцы коснулись моих, и через секунду устройство оказалось у меня в руке.

— Спасибо, — пробормотала я. — Садись. Не обязательно стоять.

Нико ничего не ответил, но я почувствовала, как кровать чуть просела под его весом. Он, правда, оставил между нами больше пространства, чем оставляли наши волки.

Я подтянула телефон ближе и приподняла голову от подушки. Волосы прилипли к лицу, шее и плечам от пота, пришлось отлеплять их прядь за прядью.

И в тот момент, когда я смахнула последнюю, чья-то большая, осторожная ладонь собрала волосы с моей шеи и плеч. Потом замерла.

Огурчик прочистил горло и медленно отпустил волосы, перенеся их мне через плечо.

— Извини. Я не должен был трогать без разрешения.

Мне, по идее, не должно было понравиться, но понравилось. Это было… мило. И немного чертовски сексуально.

— Пары так не делают? — спросила я.

— Делают, но ты технически пока не моя пара.

Я нахмурилась.

— Твои друзья говорили, что я — твоя.

— Всё немного сложнее. Мы — предназначенные друг другу. Мой волк нашёл тебя и укусил. Ты обратилась. Это делает тебя моей парой, но твой волк ещё не укусил меня, а значит, она пока не признала меня своим. У неё ещё есть шанс… отвергнуть меня.

Я уставилась в подушку, глаза округлились от шока.

— Ох.

Огурчик… Нико замолчал.

— Я понимаю, нам надо поговорить, — наконец выдавила я, — но можешь дать мне пару минут разобраться с работой, прежде чем мы начнём?

— Конечно.

Я выбралась из постели и на цыпочках пересекла комнату.

Я всё ещё была голая.

И потная.

К счастью, одежда и душ были совсем рядом.

Зайдя в ванную, я быстро отправила сообщение заведующей кафедрой. Она, по сути, была моей начальницей. Соврать ей про болезнь — верный способ вылететь с работы, а отношения у нас были достаточно хорошие, чтобы не прибегать к такому.

Эта женщина обычно появлялась в кампусе раньше меня, так что я была уверена в том, что она уже не спит.

Я:

Есть шанс, что я смогу взять неделю отпуска? Часы есть, просто… собаку усыновила.

Это было недалеко от правды.

Если Нико уже считался моей парой, то это вполне тянуло на «приютить питомца». Плюс, за прошлый год я не взяла ни одного больничного, так что неделя отпуска не должна была стать концом света.

Заведующая:

Собаки — не дети, Эбигейл.

Я:

Знаю. Декрет длился бы дольше недели.

Я включила душ.

Заведующая:

Не называй это декретом. Будь на месте к следующему понедельнику.

Я:

Буду. Спасибо!

Заведующая:

Наслаждайся временем для… заботы о ком-то.

Я быстро разослала студентам письмо, что лекции сегодня отменяются, и положила телефон на раковину.

Волчица внутри меня подняла голову.

Боль взорвалась в спине, и я, чертыхнувшись, схватилась за край столешницы.

В дверях появился Огурец, и моя волчица тут же перестала пытаться вырваться наружу.

— Полегче, — он протянул ко мне руку, но через секунду отдёрнул, будто передумав. — Большинство волчиц не отпускают своих пар ни на шаг во время погони.

— Погони? — переспросила я.

Он слегка опустил голову.

— Так мы называем ту часть спаривания, когда волчица решает, примет ли самца, что её метил, или нет.

— Как драматично, — я закрыла глаза. — Она, очевидно, примет тебя. Ей и минуты без тебя не прожить, даже спала всю ночь на тебе.

— Всё не так просто.

Я открыла глаза и встретилась с ним взглядом в зеркале.

— Что ты имеешь в виду?

— Твои чувства и предпочтения тоже повлияют на то, выберет ли она меня. Один парень из моей стаи был отвергнут, потому что его предназначенная пара интересовалась только женщинами. И еще одного отвергли, потому что его пара была влюблена и помолвлена с другим мужчиной.

— Значит, отказы — это частое дело?

Огурец-Нико покачал головой.

— Только у одного из нескольких тысяч пар связь заканчивается отказом. Судьба обычно не ошибается.

— Тогда насколько большая у тебя стая?

— Восемь из нас живут на территории стаи. Двое из них уже спарены. Ещё трое связаны с женщинами и живут в центре Мун-Риджа. Из этих троих только один часто заезжает, но почти всегда с парой.

— То есть всё сложно, но, по сути, вас восемь — десять?

Он кивнул.

— Да. Обычно в стае шесть членов, так что мы немного выбиваемся из шаблона. У оборотней есть шесть ролей — альфа, бета, дельта, гамма, омега и сигма.

— Я читала только про три из них.

— Роли совсем не такие, как пишут в твоих книгах. И моя стая, если честно, ими