Судьба Найтс-Ридж (ЛП) - Лоррейн Трейси

8

НИКО

Что-то будит меня, и я лежу неподвижно несколько секунд, ожидая неизбежного крика.

Так проходят наши ночи с тех пор, как в нашей жизни появились близнецы.

Мы не знаем, просто ли они плохо спят или на них повлияли все потрясения в их короткой жизни.

Наверное, мы никогда не узнаем. Все, что мы можем сделать сейчас, - это дать им лучшую жизнь, какую мы можем, такую, какую заслуживают два невинных младенца.

Два младенца. Два чертовых младенца.

Я медленно качаю головой на подушке, боясь издать какой-нибудь звук, который может разбудить одного из них. Или, что еще хуже, обоих.

Всего два месяца назад мы с Брианной жили лучшей жизнью - почти - и тут бац, два чертовых младенца.

Честно говоря, я бы не променял это ни на что в мире.

Возможно, они не были запланированы и не должны были появиться, но это правильно.

Они - это правильно.

Они - наши.

Поняв, что все тихо и мы пока в безопасности, я осторожно переворачиваюсь. Я не хочу разбудить мальчиков, но Брианна тоже нуждается в сне.

Я ожидаю увидеть ее лежащей на боку, спиной ко мне, поэтому, когда я подбираюсь ближе и не прижимаюсь своим членом к ее сочной заднице, я паникую. Вытянув руку, я не нахожу изгиб ее талии, а затем мягкость ее живота, а вместо этого моя рука обхватывает ее бедро.

Раскрыв глаза, я полностью просыпаюсь, моргая, пытаясь прояснить зрение, чтобы увидеть ее.

— Сирена, — шепчу я, голос мой хриплый от сна. — Что случилось?

— Ни-ничего, — заикается она, но это чушь. В ее глазах я вижу тьму, которая мне не нравится, а легкая морщина на лбу заставляет мою грудь сжаться.

Последние два года были... скажем так, не самыми спокойными.

Мы счастливы. Чертовски счастливы. Наши отношения прекрасны, и мы сильнее, чем когда-либо. Но чего-то не хватает. Чего-то, из-за чего Брианна мучает себя. Чего-то, что, как я надеялся, уменьшит появление близнецов.

В смысле, это действительно так. В последнее время у нас едва хватает времени на душ, не говоря уже о том, чтобы беспокоиться о вещах, которые мы не можем контролировать.

Но глядя на нее сейчас, я понимаю, что, возможно, это никогда не уходило. Я просто отвлекся. И я чертовски ненавижу это. Я не хочу отвлекаться от того, что чувствует моя жена. Она, без сомнения, самый важный человек в моей жизни. Ну, она и еще двое.

— Брианна, — предупреждаю я, приподнимаясь, чтобы тоже сесть, хотя не прислоняюсь к изголовью, потому что мне нужно смотреть на нее.

— Они спали четыре часа, — шепчет она, глядя на детскую кроватку на другом конце комнаты.

Я следую за ее взглядом. Я могу разглядеть только их тени через плотную сетку, которая надежно удерживает их внутри, но все равно на моих губах появляется улыбка.

— Не могу сказать, что удивлен. Все их развлекали.

Декстеру и Джаггеру чуть больше трех месяцев. Днем они самые счастливые и веселые мальчики. Один взгляд на них - и ты не можешь не влюбиться.

Ну, учитывая ситуацию, это не совсем так. Но они определенно покорили наши сердца и сердца всей нашей семьи.

Но ночью... вау, как все меняется.

— Думаю, они боятся темноты, — размышляет она. — Здесь гораздо светлее, чем у нас.

Я вспоминаю совет социальных работников не позволять им привыкать спать с включенным светом. Возможно, они правы. Но, учитывая обстоятельства, если Брианна права, то есть вещи похуже, чем оставить для них ночник. В смысле, хуже, чем то, что они уже пережили, не может быть.

— Если это делает их счастливыми, мы можем оставить весь свет в квартире включенным, когда вернемся.

— Но Ребекка сказала...

— Я знаю, детка. Но мы знаем мальчиков лучше, чем кто-либо, и иногда правила просто нужно нарушать. Они заслуживают хорошего ночного сна не меньше, чем мы.

Она кивает.

— Не думаю, что когда-либо была настолько уставшей. Длинный перелет был последним, что нам всем было нужно.

— Это того стоило.

— Да. Я обожаю Лондон. Но не могу отрицать, что море и солнце делают жизнь намного лучше.

— Они любят пляж и бассейн, да?

— Они любят все, — задумчиво говорит она, улыбаясь им. — Я так их люблю, Нико. В первый день я волновалась, как все пойдет, когда мы внезапно принесли их в нашу жизнь, но я искренне верю, что они всегда были предназначены для нас.

Я протянул руку и взял ее за руку.

— Я тоже, Сирена. Мне очень жаль, что они так много потеряли. Но они получили гораздо больше.

Биологический отец близнецов был одним из наших солдат. Мы с ребятами знали его довольно хорошо, но он был на несколько лет моложе, поэтому мы никогда не проводили вместе время, кроме как на работе.

Он был отличным солдатом, но, к сожалению, его перехитрил дилер, который пытался вторгнуться на нашу территорию.

Мы даже не знали, что у него была беременная девушка.

Они не были вместе и не планировали быть вместе, но судя по вещам в квартире, которую он делил с друзьями, он был полн решимости участвовать в жизни своих детей.

Однако оказалось, что мать ребенка не разделяла его намерений, потому что эти прекрасные мальчики, мирно спящие там, были брошены ею в «Империи», когда им было всего две недели от роду.

Они были истощены, несчастны и отчаянно нуждались в ванне. Тео и я были первыми, кто вошел в приемную после того, как сотрудники нашли их, и как только я их увидел и прочитал простую записку, которая была при них, я все понял.

Они пойдут домой со мной и Брианной, и мы дадим им все, что им нужно.

Мне было все равно, через что нам придется пройти, чтобы оставить их. Я бы прошел через огонь, чтобы это произошло.

Я думаю об этой записке. Эти четыре маленьких слова изменили направление моей жизни в то утро среды.

Я не хочу их.

Мы сделали все, что могли. То есть Тео и Тоби сделали, но от их матери не осталось и следа. Даже записей о рождении в больнице не было, так что черт знает, что там произошло. Я боюсь даже думать об этом.

Сейчас важно только то, что у них есть дом и что их любят.

За несколько недель, что они с нами, они превратились в милых пухлых малышей с очаровательными ручками и ножками. И их улыбки. Черт. Я уверен, что мое сердце тает каждый раз, когда один из них улыбается мне.

Между нами наступает тишина. Отсутствие ответов на все наши вопросы о том, где находятся наши мальчики, всегда будет преследовать нас. Но мы должны смириться с тем, что всегда будет недостающей частью их истории. Мы просто должны быть благодарны за то, что это лишь крошечная частица времени в общей картине мира.

— Что на самом деле не так, Сирена? Я знаю, что это не только из-за того, что мальчики плохо спят.

Она тяжело вздыхает и кладет голову мне на плечо.

— Это безумие, — шепчет она.

— Ничто не является безумием, если заставляет тебя так хмуриться, — честно говорю я ей.

— Я боюсь, — признается она.

Повернувшись, я целую ее в голову.

— Чего?

— Сказать это вслух.

Я нахмурился, услышав ее признание.

Не желая прятаться от того, что она боится сказать, я притянул ее к себе на колени, не оставив ей выбора, кроме как сесть верхом на меня и посмотреть мне в глаза.

Положив руку ей на поясницу, я притянул ее ближе, обхватил ладонью ее щеку и посмотрел ей в глаза.

— Поговори со мной, детка. Я хочу помочь.

Она долго смотрит на меня, кусая внутреннюю сторону щеки.

Я хочу подтолкнуть ее, потребовать, чтобы она высказала все, что ее беспокоит. Но я не делаю этого. Я просто даю ей время и, надеюсь, поддержку, в которой она нуждается.

Она отводит от меня взгляд, глубоко вдыхает, и когда снова поднимает глаза, наконец говорит.

— Я думаю, я, возможно, беременна.

От ее признания из моих легких вырывается весь воздух.

Теперь все становится понятно, почему она была так напугана.

Когда она не забеременела после того, что с ней произошло пять лет назад с тем, кого нельзя называть, я думал, что мы оставили это в прошлом. Но оказалось, что Брианна никогда не могла этого забыть. И два года назад она сказала мне, что хочет попробовать еще раз. Ну, не то чтобы попробовать. Скорее, оставить все на волю судьбы.