Как приручить холостяка (СИ) - Истомина Аня

– Ага, ну хорошо. Прыгай тогда на кухню, кормить тебя буду. Как раз приготовится. У тебя винишка нет? Под романтический ужин было бы неплохо.

– Романтический ужин? С вами? – усмехается вредина, вздернув бровью.

– Вот это ты сейчас мне вызов решила бросить? – скрещиваю руки на груди. – Допрыгаешься. Ешь иди.

Возвращаюсь на кухню и, слив макароны, закидываю их в сковороду. Сверху тру немного сыра, перемешиваю с мясом и луком, после накрываю крышкой. Мою сразу посуду, потому что терпеть не могу потом отмывать засохшее. Раскладываю по тарелкам наш скромный ужин и наливаю кипяток в чашки. Добавляю молоко.

– Ведьма, ты где? – кричу и оборачиваюсь на вход ровно в тот момент, когда из-за угла выпрыгивает Елена Александровна. – А. Метлу не нашла?

Она замирает, а потом разворачивается обратно.

– Ой, ну ладно тебе, прям обиделась сразу, – догоняю ее и подхватываю на руки. – Я ж любя.

– Да вы все границы уже перешли! – рычит проверяющая зло.

– Расскажешь мне, когда ко сну будем готовиться, – подмигиваю ей. – Там столько интересных границ будет, мама дорогая! Можно до утра переходить и переходить!

– Да вот не рассчитывайте даже! Вас в моей кровати близко не будет!

– Хм, – усмехаюсь и сажаю ее за стол, достаю вилки. – Ванная, пол, стол, у стены – варианты навскидку. Выбирай, какой нравится.

– Я не понимаю, вы озабоченный? – возмущается женщина и глядит на вилку, что я ей тяну. – Спасибо.

– Пожалуйста. – отвечаю. – Конечно. Я очень озабочен тем, что ты, вместо того, чтобы потратить десять минут своего времени на проверку моих исправлений и еще пять минут на заполнение нового акта, начала выпендриваться. А теперь я вынужден смотреть, чтобы ты не убилась окончательно.

– Я вас не просила, – хмурится Елена Александровна. – И это вам кажется, что акт занял бы десять минут. На самом деле, мне на него требуется больше времени.

Смотрю на нее и закусываю губу, чтобы не ляпнуть ничего пошлого.

– Мало тебе десяти минут на акт, ненасытная? – усмехаюсь, не выдерживая.

Женщина замирает, сжимая вилку и глядя на меня.

– Вот, помните пациента с вилкой в плече? – переводит она взгляд на нее не как на столовый прибор, а как на холодное оружие. – Мне кажется, он очень, очень плоско шутил.

– Ой, ладно, все. – вздыхаю. – Давай просто поедим. Нам еще с тобой за кровать драться.

15. Падре

– Вы пойдете спать к себе домой, – повторяю упрямо и пробую блюдо, которым меня угощает Кирилл Сергеевич. – Ммм, вкусно.

На самом деле, мне кажется, что он немного пересолил, но это такой пустяк! Я голодная, как волк.

– Слушай, ты же понимаешь, что я теперь из принципа останусь? – вздыхает он с улыбкой.

Ну что за мужик несносный? Даже интересно, что он еще придумает.

– Вино в столе в самом углу, в пакете. – усмехаюсь, решив расслабиться и понаблюдать дальше. – Но штопора нет.

– Пф! – мужчина закатывает глаза, будто это не проблема, и присаживается перед столом на корточки.

Купила я эту бутылку вина как только переехала. Хотела отметить начало новой жизни, но не нашла в квартире штопор, а купить на всякий случай не догадалась. А потом как-то закрутилась, не до отмечаний было. Так и стояла она у меня, ждала своего часа.

Смотрю на мощную спину Кирилла Сергеевича, который выуживает из стола пакет. Взгляд падает ниже. Джинсы натянулись на напряженных бедрах, а футболка задралась, обнажая красивые поясничные ямочки.

Ммм! Ну, красавчик же! Со всех ракурсов! Наверное, он даже не соврал, что не обделен женским вниманием. Для этого же не обязательно быть приятным человеком. В козлов мы тоже влюбляемся с лету. Еще быстрее, наверное, чем в порядочных мужчин.

– Смотри: фокус. – Кирилл Сергеевич распечатывает горлышко бутылки, вбивает в пробку нож и, зажав его между зубцами вилки, поворачивает ее по часовой стрелке, выкручивая пробку. – Вуаля.

– Уровень вашей эрудиции впечатляет, – хмыкаю.

– Язва. – усмехается мужчина и разливает вино по кружкам, потому что бокалов у меня нет. – За взаимопонимание?

Смотрю на протянутую руку с кружкой и чокаюсь, ничего не отвечая.

У Кирилла Сергеевича внезапно звонит телефон. Он смотрит на экран, усмехается и включает громкую связь.

– Привет, многодетный отец, – вздыхает, положив телефон на стол и продолжая есть.

– Привет, Падре, – раздается мужской голос из динамика. – Как дела? Как проверка?

Падре? Это что еще такое? Прозвище? Странное какое-то прозвище для этого мужчины. Если окажется, что он какое-то отношение к церкви имеет, я просто выпаду в осадок!

– Еще продолжается, – Кирилл Сергеевич бросает на меня хмурый взгляд. – Как Татьяна?

– Твоими молитвами, – усмехается собеседник, и я даже прекращаю жевать.

Священник? Серьезно? Да не может такого быть!

– Дети нормально? Ничего я там не травмировал им, пока роды принимал?

– Отлично все. Врач сказал, тебя можно в акушеры брать. Так что, если тебя вконец задолбают проверками, могу адресок черкануть.

– Я подумаю, – хмыкает мужчина и снова смотрит на меня, ошалевшую окончательно. – Не поверишь, но эта идея не кажется мне такой плохой.

Что он делал? Роды принимал? Многоплодные, видимо? Да что это за человек такой? Как он… смог? Это же не вилку из плеча вытащить!

– Ну, по поводу крестного тогда тоже подумай, хорошо? Мне кажется, ты – идеальный кандидат на эту роль.

Кирилл Сергеевич лишь обреченно вздыхает и согласно мычит, запивая макароны вином.

– Так, товарищи, поспокойнее, а то в подвал провалитесь, – повышает голос собеседник Кирилла Сергеевича, а в ответ ему слышится детский смех, отчего у меня сжимается сердце от тоски. – Ладно, Кирюх, я наберу завтра. Таню скоро выпишут, будем ножки обмывать.

– Договорились. До связи. – вздыхает он и сбрасывает вызов, а затем продолжает невозмутимо есть.

Сижу и смотрю на него пристально. То, что я слышала и то, что я до этого видела своими глазами, совершенно не складывается у меня в голове в единый образ.

– Ну что ты меня гипнотизируешь? – Кирилл Сергеевич с очередным вздохом кладет вилку на опустевшую тарелку, бросает на меня короткий взгляд и доливает себе остатки вина.

– У меня появилось несколько вопросов. – усмехаюсь.

– Задавай, – мужчина чокается с моей кружкой, залпом допивает содержимое своей и встает из-за стола.

Наблюдаю, как он уносит посуду в раковину и быстро ополаскивает ее.

– Вы что, серьезно принимали роды? – разворачиваюсь к нему.

– Пришлось, у жены друга экстренные начались. – усмехается Кирилл Сергеевич, стряхивая воду с рук и разворачиваясь ко мне. – Думал, это худшее, что приключится со мной за день, но потом познакомился с тобой.

Закатываю глаза, но проглатываю эту язвительную иронию.

– А почему Падре? Вы что, священник?

– Ууу, – качает головой мужчина. – А об этом я тебе расскажу только если ты составишь новый акт, с исправлениями.

– Шантажист, – щурюсь и вздыхаю.

Акт мне в любом случае новый придется составлять, ведь старый “кто-то” испортил, написав там нецензурное слово, а потом он вообще потерялся. В медицинский центр я запись перенесла, так что торопиться мне теперь особо и некуда. А принципиально валить этого человека мне хочется все меньше и меньше. И узнать про это странное прозвище хочется до зуда в ладонях.