Шелковый рай (СИ) - Серебрянская Виктория
Проблема с космопортом решилась только после того, как Орумс доложил эрне Алиарне, что мы уже на внешней орбите Эренсии, но в порту нет места для космолета. Спустя не более, чем десять минут, «Стремительному» была предложена альтернатива: часть команды вместе со мной спускается на поверхность на шлюпе. Капитан с дежурными специалистами остается ждать свободный ангар.
Вот так и вышло, что примерно за пару часов до захода дневного светила, растерянная я оказалась посреди пустого и гулкого зала единственного пассажирского космопорта Эренсии. Меня должна была встретить Алиарна. Но пока я не видела даже сотрудников.
Эхо моих медленных шагов набатом звучало в огромном помещении. В такой переплет мне еще не доводилось попадать. Я неожиданно оказалась словно среди декораций фильма ужасов: пол, вымощенный серым камнем, напоминающим земной гранит, белые стены, сероватые колонны, зеркальный потолок с множеством точечных светильников и… больше ничего. Стерильная чистота. Ни окон, ни сидений для ожидающих, ни автоматов с водой и закусками, ни касс, ни табло. Если бы не потолок, я бы вообще подумала, что невольно оказалась в какой-то подозрительной, средневековой пещере. И вокруг ни единой живой души. Да что там души, даже дроидов поблизости не наблюдалось.
Внутри все невольно сжималось, словно предчувствуя что-то крайне нехорошее. Я растерянно оглядывалась по сторонам, все больше замедляя шаг. В душе зрела злость на представителей команды «Стремительного», в компании которых я спустилась на поверхность планеты. Привыкнув за время полета к тому, что все на борту космолета выказывают мне уважение на грани подобострастия, и беспокоятся о моем комфорте, я никак не ожидала такой подлянки от этих «тихих и скромных» мужчин. А они, потупив глаза в пол и едва ли не кланяясь, сопроводили меня по полутемному коридору до какой-то двери, открыли ее и даже придержали для меня. Ждать, что кто-то из них первым войдет в открытый проход, перебежав тем самым дорогу девушке, не приходилось, поэтому я, не ожидая подставы, шагнула через порог. Дверь за моей спиной мгновенно захлопнулась. И я осталась ошарашенно обозревать необъятный пустой зал непонятного предназначения.
Потоптавшись на месте пару минут и не дождавшись никакой реакции на мое присутствие, я решила вернуться. Почему? Я и сама толком не знала, наверное, это был инстинкт. Но пустое и словно неживое пространство впереди пугало до чертиков. Мне почему-то казалось, что в полутемном коридоре рядом с командой «Стремительного» мне будет безопаснее и уютнее. Вот только вернуться не вышло.
Дверь оказалась заперта. И ни звонка, ни электронного привратника, ни даже обычной ручки на ее поверхности не наблюдалось. Мелькнула мысль постучать. Но я отогнала ее, как крайне неприличную. Везде и всюду давным-давно уже двери были на электронном управлении. Еще сочтут какой-нибудь дикаркой из каменного века, если, не дай бог, кто-то увидит. Оставалось одно: идти вперед.
На самый крайний случай у меня было средство: я могла позвонить Алиарне и попросить меня проинструктировать, что делать дальше и куда идти. Но эренсийка и так знала, что я прилетела. И собиралась меня встретить. Раз не встретила, значит, что-то случилось. В то, что женщина обо мне просто забыла, верилось с трудом.
Стоять на месте столбом было неловко и глупо. Присесть — некуда. Так я и пошла медленно через зал, изучая обстановку и ища выход. Хотя особо изучать было нечего. Ничто не нарушало девственной белизны стен, как я ни напрягала зрение. Любопытства ради я даже приблизилась к левому ряду колонн и обошла одну по кругу: тоже ничего. Обыкновенный гладкий столб. Ни граней, ни завитков, ни лепнины. Ни единой трещины даже. Я почувствовала себя идиоткой.
В конце концов я решила дойти до противоположной стены и обследовать ее на предмет входа-выхода. Если и там ничего не обнаружится, тогда уже буду доставать эренсийку.
Медленно вышагивая через зал и осматривая все доступное пространство, я размышляла над причиной моей теперешней нервозности. Нет, я не паниковала. Но тревога внутри меня постепенно нарастала. Скорее всего, причиной тому было то, как кардинально изменилась за последнее время моя жизнь, и отсутствие хотя бы минимальной информации о происходящем на фирме. Да, я беспокоилась о «Шелковом рае», беспокоилась о Джеймсе. Но я сама приняла решение не связываться с безопасником с космолета. В космосе я была уязвима. Космолет могли задержать, уничтожить. А на поверхности закрытой планеты не думаю, что так просто можно будет меня похитить или убить, так что да, на планете более безопасно. Поэтому я еще после памятного интервью Дина решила, что общаться с Джеймсом я буду не раньше, чем окажусь на твердой поверхности Эренсии.
Поглощенная своими невеселыми мыслями, пытающаяся подавить все возрастающую панику, я пропустила момент его появления. Парень вылетел словно из ниоткуда, будто материализовался из ничего. Я запнулась от неожиданности и невольно попятилась. А эренсиец прямо передо мною, как будто споткнувшись, грохнулся на колени и последние сантиметры проскользил по гладкому полу, пока не достиг моих ног:
— Эрна, умоляю вас, спасите меня! — Серо-зеленые глаза лихорадочно блестели, будто парень вот-вот заплачет. Руки, вцепившиеся в меня, мелко подрагивали. — Скажите им, что я — ваш муж! Что хотите, для вас за это сделаю! Всю жизнь буду должен! Ради Эрии! Я многое умею, клянусь, вы не пожалеете!
Я была настолько ошеломлена, что просто молча открывала и закрывала рот, не в состоянии подобрать подходящих слов для ответа. Вот так встреча на высшем уровне! Неужели на Эренсии всех новоприбывших так встречают? Или это только мне так повезло? Что мог натворить этот мальчишка, что его теперь от ужаса почти ломает?
— Эрна, я вас умоляю, милосердия ради, помогите!
Словно зачарованная, я смотрела в эти огромные, перепуганные и странно теплые глаза. Парень вцепился в мои колени, словно в спасательный круг, и стоял, запрокинув голову. Только секунд через тридцать до меня дошло, что здесь что-то не так: парень не прятал, как остальные виденные мною эренсийцы, от меня взгляд.
— Ты не местный? Не с Эренсии?
Я как-то иначе посмотрела на парня: золотистый блондин, причем настолько золотистый, что еще немного — и он стал бы безобразно рыжим. Но природа пожалела парнишку, превратив в настоящего златовласого ангела. Или наказала. С учетом того, на какой планете мы находились. Как мне кажется, парень совсем не просто так носит такие длинные волосы, что кончик заплетенной косы сейчас почти касается пола.
Лицо мальчишки кривила просящая гримаска. Но даже так было понятно, что он красив на грани. Почти по девичьи смазлив. Да и фигура его была тонкой и гибкой, вон как выгибается, прижимаясь к моим ногам. Я невольно сглотнула.
Эренсиец не ответил на мой вопрос. Откуда-то послышался шум, словно к нам двигалась гомонящая толпа, эхо женских голосов заметалось по пустому залу. Лицо парня залила смертельная бледность. Он затравленно оглянулся через плечо, словно по его душу шла сама смерть, и его начало потряхивать уже сильнее.
Может быть, я об этом еще пожалею, но проигнорировать взгляд этих глаз для меня оказалось непосильной задачей. Я пожалела мальчишку и со вздохом сдалась:
— Не знаю, чем тебе это поможет, но хорошо, я скажу, что ты мой муж. Только встань.
Если бы мне только кто-то сказал, в какой капкан я попаду со своей добротой.
Глава 4
Они вынырнули из-за второй от меня колонны слева. Двенадцать женщин в самой разнообразной одежде от военного мундира до почти бального платья с пышной юбкой. Я растерянно уставилась на этот цыганский табор, переговаривавшийся между собой и умолкший, едва я оказалась в поле зрения. В огромном пустом зале воцарилась такая тишина, что мне было хорошо слышно тяжелое дыхание съежившегося у моих ног парня.
Шок и «минута молчания» у дамочек продлился недолго. Вперед разряженной толпы выдвинулась уже немолодая, полная дама в фиолетовом шелковом платье-футляре чуть выше колен. Мой мозг отстраненно отметил, что худшего для своей комплекции наряда эренсийка вряд ли бы смогла найти. Мало того, что глубокий фиолетовый цвет оттенял и подчеркивал желтоватый оттенок уже начавшей увядать кожи. Так еще и блестящая ткань с ядовитым ехидством подчеркнула все лишние килограммы, все жировые складки и немаленький выпирающий живот матроны. Довершала дурацкую картину прическа, более подходящая для молоденьких девчонок, чем для женщины в годах: зачесанный на бок конский хвост, украшенный чем-то странным, сияющим как второе солнце. Яркий блеск украшения резал глаза и не позволял толком рассмотреть это безобразие.
